Эффект Бастрыкина. Реакция через призму гибридной войны

.

Манифест главы Следственного комитета Александра Бастрыкина, вышедший 18 апреля с.г., практически в этот же день вызвал массу негативных отзывов представителей СМИ, политиков, блогеров, разноотраслевых экспертов и общественных деятелей. Ещё бы! Обращений к аудитории в подобной стилистике наша страна не видела, пожалуй, со времён Андрея Януарьевича Вышинского. Естественно, не все выдержали такое резкое погружение лет этак на 80 назад, поэтому реакция на этот пакет предложений по «новому старому обустройству государства Российского» практически во всех случаях получилась с вполне ожидаемым негативным окрасом.

Напомним, Александр Иванович пытается всем нам раскрыть глаза на то, что «Россия и ряд других стран десятилетие находятся в режиме гибридной войны, развязанной США и их союзниками», а в последние годы она якобы перешла в открытое противостояние: российский финансовый кризис стал последствием введения секторальных санкций и «давления» на российскую национальную валюту. Часть этой войны — пропаганда, а потому интернет надо взять под более жесткий контроль, считает глава СКР, в качестве примера для подражания приводя китайскую политику. 

Чтобы защитить российских граждан от вербовки со стороны террористов, Бастрыкин предлагает не только блокировать сайты без решения суда, но и ввести уголовную ответственность за скачивание и хранение экстремистской литературы, а также за выпуск и использование криптовалют (биткоины). Глава Следственного комитета РФ также, ничтоже сумняшеся, предлагает задуматься о пересмотре как минимум двух статей Конституции России в части запрета цензуры («Представляется целесообразным определиться и с пределами цензурирования в России глобальной сети интернет, так как эта проблема в настоящее время вызывает острые дискуссии в свете активизации защитников прав на свободу получения и распространения информации») и запрета государственной идеологии («Крайне важно создание концепции идеологической политики государства. В концепции можно было бы предусмотреть конкретные долгосрочные и среднесрочные меры, направленные на идеологическое воспитание и просвещение нашего подрастающего поколения»).

Приводим мнение экспертов по поводу этих и других моментов из «манифеста» главы СКР, опубликованные в ряде СМИ за последние дни.

«Новая газета» провела опрос экспертов по горячим следам публикации:

Тамара Морщакова, судья Конституционного суда в отставке, советник КС:

«Тезисы Александра Бастрыкина имеют целью менять законодательство: не меняя его, осуществлять такие меры невозможно. Очевидны цели и последствия: это широкое ущемление прав граждан. Это может облегчить жизнь органам, которые обязаны осуществлять борьбу с терроризмом: позволить им использовать не только правовые средства. Даст ли это результат — полагаю, это риторический вопрос. Такие меры сулят больше негативных последствий для общества в целом, чем для террористов. Уже есть опыт законодательных предложений депутатов Госдумы, которые предусматривают массу изменений якобы для борьбы с терроризмом, а на самом деле они снижают уровень гарантий граждан от нарушений прав. По поводу таких законопроектов Совет по правам человека, безусловно, будет высказывать отрицательное мнение».

.

Генри Резник, вице-президент Международного союза адвокатов, член Московской Хельсинкской группы:

«Бастрыкин — составляющая часть Кремля, его обращение в данном случае является уже испробованным способом властей узнать реакцию на те идеи, которые ранее и так уже были обговорены. В 2015 году он предложил отказаться от приоритета международного права над российским. Это тоска по введению в Уголовный кодекс статьи об антисоветской агитации. Ее только надо изменить на антироссийскую. Была ведь такая норма: «всякие высказывания, критикующие действия власти — это подрыв ее безопасности». Зачем ходить вокруг да около. В таком случае можно было бы подвести под нее любые высказывания, которые как бы расшатывают власть. Единственное препятствие — Конституция РФ».

.

Лев Пономарев, председатель движения «За права человека»:

«Это очень четко написанный текст. Бастрыкинское заявление — это некий меморандум, который впервые заявлен так жестко. Раньше были некие депутаты, законопроекты, все размыто. Сейчас это антиконституционный переворот. Бастрыкин должен немедленно быть отправлен в отставку, ведь он говорит, что стране нужна государственная идеология и цензура, что запрещено Конституцией РФ. Главное в тексте — предложение преследовать за непризнание Крыма. В случае принятия закона партию «Яблоко» и «Парнас» снимут с выборов, будут возбуждаться уголовные дела. Поэтому необходимо объединяться, создать широкий фронт в защиту демократии и Конституции. Крым стал территорией терроризма. То, что Бастрыкин говорит, означает введение там чрезвычайного положения. Таким образом, он радикализирует оппозицию в Крыму. Текст напоминает манифест Нины Андреевой, он столь же консервативен и воинственен. В каком-то смысле ГКЧП был порожден этим манифестом».

.

Павел Рассудов, один из лидеров «Пиратской партии России» — о внесудебной блокировке сайтов и запрете на биткоины:

«По «закону Лугового» генпрокурор и его заместители уже могут блокировать сайты без суда. Сейчас можно арестовать человека за репост в социальной сети. Никаких дополнительных мер не нужно: уже есть закон, который позволяет заблокировать любой сайт. Единственное, что я могу предположить: кому-то необходимо получить дополнительные полномочия. Речь о борьбе с терроризмом здесь не идет, ведь блокировка сайта не помогает поймать террориста или обезвредить бомбу, а только скрыть улики преступления, если они есть: закрыть глаза и сделать вид, что такого сайта не существует. Это, прежде всего, политическая цензура: чаще всего такие законы применяются к оппозиционным движениям, политическим организациям.

Если у меня есть интернет-магазин, то в случае криптовалют транзакционные издержки в десятки и сотни раз меньше, чем при оплате банковскими картами. Если у биткоинов есть легальный статус, в интернет-магазинах товары будут стоить на 10% дешевле. В этом есть опасность для банковской системы, для государства: оно теряет монополию на деньги, авторитет власти падает. То, что биткоинами пользуются террористы — неправда. Наиболее анонимны наличные деньги, которые передают из рук в руки. Они создают законодательную базу для более эффективного преследования инакомыслящих, прикрываясь благими целями».

.

Никита Соколов, историк, председатель совета Вольного исторического общества — о попытках контроля над историей:

«Требование уголовного наказания за иное толкование исторических фактов — это введение тоталитарного единомыслия. Если Россия по-прежнему хочет считаться свободной страной, где что-то значат права человека, Бастрыкин должен съесть эту бумажку и отказаться от своих слов.

Израильский закон об отрицании Холокоста и французский закон об отрицании геноцида армян, на которые ссылается Бастрыкин, запрещают отрицать преступления, совершенные властью. А закон Яровой (об уголовной ответственности за «реабилитацию фашизма» — ред.) запрещает гражданам интересоваться преступлениями власти. При внешнем сходстве это диаметрально противоположные законодательные акты. Об Освенциме сейчас продолжается научная полемика — не очень корректная, и профессиональные историки держатся от нее в стороне, но она есть. Жесткая цензура на преподавание истории в школе приводит к тому, что воспитывается не патриот, а циник: в результате школьник уверен, что учителя врут и все врут. Такая политика приведет к тому, что граждане перестанут верить историкам и станут циниками.

Что касается референдума о статусе Крыма, то никакое международное сообщество не признает его результатов, и смешивать это с трактовкой исторических событий — передергивание».

.

Глава Роскомнадзора Александр Жаров заявил, что не видит необходимости радикально менять способы борьбы с противоправной информацией в интернете, поскольку система контроля за противоправной информацией сейчас и так работает эффективно:

«Я совершенно точно хочу сказать, что на тех принципах, на которых мы работаем, мы достаточно эффективно боремся с противоправной информацией, и у меня нет ощущения, что она требует радикальной коррекции прямо сейчас».

.

Руководитель общественной организации «РосКомСвобода» Артем Козлюк в интервью [Фонтанка.Офис] вполне резонно предлагает Генпрокуратуре проверить текст Александра Бастрыкина на экстремизм:

«Хочется обратиться… внезапно!… в Генпрокуратуру, чтобы она проверила текст Бастрыкина на экстремизм. Он предлагает нарушить сразу несколько статей и норм Конституции России. К примеру, в части пересмотра «пределов цензуры», как он выразился, которая в прямом виде запрещена нашим основным законом. Или, к примеру, его предложение установить государственную идеологию, что также запрещено в нашей Конституции. Всё это на мой взгляд, уже попадает в зону внимательного изучения работников прокуратуры, и, возможно, они там найдут моменты проявления именно экстремизма. Тем более, когда они исходят от руководителя органов правопорядка, которые как раз должны защищать наши законы и конституционные нормы.
По сути же, ничего нового в этом нет, подобные заявления уже звучали со стороны наших госорганов и их руководителей. Просто в его тексте собран концентрат всех страшилок, под соусом «борьбы с экстремизмом», что идёт какая-то «информационная», «гибридная война», предлагается введение регрессивных норм, что собственно и происхдит сейчас на законодательном уровне.

Ну и поскольку после этого манифеста не было каких-то властных заявлений, опять создаётся впечатление, что это была какая-то очередная проверка на реакцию, и на неё пока прореагировали только эксперты, представители оппозиционной, независимой или условно независимой прессы. То есть это очередная пробивка общественного мнения.

В принципе, все описанные Басктрыкиным фильтры, блокировки — всё это уже существует, просто предлагается ещё более ужесточить репрессивные меры, наделить чиновников бОльшими полномочиями именно по внесудебному ограничению доступа к сети. Возможно, его высказывания, его так называемая «аналитика» будет использована в пояснительных записках к новым законопроектам, которые будут расширять нормы запрещённой информации».

.

Ведущий юрист «РосКомСвободы» Саркис Дарбинян прокомментировал «Лениздату», что также видит в бастрыкинском тексте нарушение Конституции России и фундаментальных прав граждан с тенденцией на очередное закручивание гаек:

«Я думаю, что в очередной раз мы слышим эти пассажи про безопасность, про американского врага и интернет, придуманный ЦРУ, для того, чтобы оправдать принятие новых мер, которые направлены на массовую слежку за гражданами и нарушение их прав на приватность и на свободу слова.

Информационная война идет только в одном направлении – из России на весь остальной мир. А если говорить об Украине, очевидно, что Украина во много раз проигрывает эту войну и даже не идет в сравнение с теми мерами, которые принимаются сегодня Кремлем для официальной пропаганды в интернете.

Решать вопросы регулирования интернета можно только на международных площадках. Это единственный путь, по которому Россия сейчас не двигается, двигается только в рамках исполнения директив, спускаемых сверху.

Каждая власть, наверное, хотела бы поделить огромный интернет на множество маленьких интернетов, где установить свои правила игры и заставить всех игроков подчиняться этим правилам. Но так не бывает. Потому что интернет остается глобальным пространством, и в интересах пользователей и всего мирового сообщества сохранить этот интернет максимально глобальной унифицированной платформой».

.
Главный редактор «Новой Газеты» Дмитрий Муратов отметил, что ему очень «понравился» текст главы СКР:

«Текст этот мне очень понравился, и я объясню — почему. Вот существует некое обаяние неофитов, как сформулировал это Булат Окуджава. Обаяние новичков, которые открывают для себя какую-то новую область. Александр Иванович у нас человек известный и ученый, он много отдал работе комсомольской работе, и работе в Ленинградском университете. И вот он решил вернуться к некоей точке, на которой он эту работу оставил. Просто эта точка лежит очень глубоко во времени. К сожалению, архаичность, которая пронизывает этот текст, она чудовищна. Риторика Бастрыкина напоминает рассуждения лидера НОДа Федорова. Руководитель СКР обвиняет во всех грехах таких глобальных противников, как Америка, и мне опять представляется беременная Псаки, которая копает ямы на наших дорогах. Понимаете, они опять перекладывают ответственность за всё творящееся в России с себя на каких-то глобальных противников.
У нас очень часто люди, облечённые должностью, порой очень высокой, начинают заниматься не своим профессиональным делом. И утрачивают ту достоверность, которую они накопили на основном месте работы. Председателю Следственного Комитета лучше сосредоточиться на расследовании таких резонансных преступлений, как убийства Немцова и Политковской, а не корпеть над текстами, которые все равно не станут программными, поскольку их автор не Писарев, не Добролюбов, и не Белинский».

.

Андрей Солдатов, главный редактор сайта agentura.ru также заметил, что меры, предложенные Бастрыкиным по цензурированию интернет-пространства, уже существуют:

«Похоже, смысл предложений Бастрыкина совсем не в конкретных мерах, вписанных в его текст, кажется, впопыхах, а в ссылке на китайский опыт. По крайней мере этот тренд Александр Бастрыкин уловил верно.
Александр Жаров, глава Роскомнадзора, ведомства, отвечающего за цензуру в Рунете, вернулся из Китая всего три недели назад, где он рассказывал об эффективности российской системы блокировок «пиратского контента». Причина этого китайского крена может быть в том, что отечественный подход к интернет-цензуре выглядит все менее убедительным.
Основанный на запугивании интернет-компаний, а не пользователей, он был вполне успешен в 2012-2014 годах, но к осени 2015-го исчерпал себя.

Пришло время обсуждать самые отчаянные меры – от введения штрафов за пропаганду средств обхода цензуры до изменения инфраструктуры Рунета в целом. Последнюю идею обдумывают уже как минимум два с половиной года в разных кабинетах в Минсвязи и Старой площади, но отдельного внимания заслуживает законопроект о контроле над прохождением интернет-трафика на территории России, попавший в прессу в феврале. Вряд ли чиновники стремятся сделать рубильник, который в случае каких-то обстоятельств отрубит весь входящий и исходящий трафик. Никто не хочет возвращения в доинтернетовскую эру даже в случае обострения политической ситуации. Техническим решением может стать введение «белых списков» — категорий сайтов и сервисов, от новостных ресурсов до электронной коммерции, которые будут заранее исключены из сферы действия рубильника.

«Белые списки» – это, кстати, одно из последних новшеств, придуманных китайскими интернет-цензорами».

.

Если предложения Александра Бастрыкина будут приняты, то на скамье подсудимых будут оказываться граждане за «разговоры на кухне», полагает адвокат Александр Попков, дав «Росбалту» такой комментарий:

«Мы видим, что уже давно лоббируется идея ужесточения антиэкстремистского законодательства. Мы скоро сможем столкнуться с такой ситуацией, что любого человека за слова, высказанные в кругу семьи, „на кухне“, можно будет отправить в суд за экстремизм. Антиэкстремистские предложения в статье Бастрыкина составляют основную, может, главную часть. Но в первую очередь я там увидел предложения напрямую ввести цензуру, что является желанием изменить основы конституционного строя. Меня обеспокоило, что глава правоохранительного ведомства предлагает изменить Конституцию».

.

Если будут приняты предложения главы Следственного комитета по ограничению свободы в Интернете, то граждане страны на новых законных основаниях будут лишены права на защиту, полагает юрист и правозащитник Виталий Черкасов. По его мнению, произойдет легитимация запрета на инакомыслие:

«Аналитики международной правозащитной группы „Агора“ на днях представляли доклад о том, как сузилась свобода в Интернете в нашем государстве. Я полагаю, что если будут приняты какие-то изменения в законах, направленные на еще большее ужесточение, если все будет выстроено под те предложения, которые сейчас озвучил Бастрыкин, то тогда правозащитники даже не смогут апеллировать к законам, потому что они будут не в нашу пользу.

У нас действует Конституция, основанная на демократических принципах и ценностях. В этой связи заявления государственного лица о том, что хватит этих либеральных, демократических ценностей, и пора брать пример с Китая, вызывают вопросы. В нормальном обществе это лицо должно было нести ответственность, по крайней мере, ответить, дать пояснения — почему оно предлагает не принимать в расчет Конституцию и руководствоваться каким-то иными принципами».

.

Предложения руководителя СКР по контролю над Интернетом являются программой полноценной диктатуры, считает доцент НИУ ВШЭ Павел Кудюкин:

«В системе блокирования „неправильных“ сайтов просматриваются ограничение прав и свобод и введение чрезвычайных полномочий правоохранительных органов. Руководителем СКР заявлено о том, что имеется сложная международная ситуация, ситуация войны, и в ответ на это предлагается такой комплекс мер. Но всерьез говорить о том, что кто-то усиленно предпринимает какие-то агрессивные акции против России — это все-таки сильное преувеличение. И если Бастрыкин как гражданин имеет право говорить все, что считает нужным, то должностное лицо Бастрыкин как руководитель Следственного комитета Российской Федерации не имеет права призывать к нарушению Конституции».

.

Александр Бастрыкин, озвучивая предложения по ужесточению «антиэкстремистского» законодательства и ограничению свобод, высказал свое собственное мнение, полагает президент Центра политических технологий Игорь Бунин. Как заявил эксперт, власть не готова к реализации идей, предложенных Бастрыкиным. В то же время глава СК РФ не одинок, а выражает направление мыслей, витающих в среде силовиков. Политолог сравнил российскую власть с поездом из многих вагонов:

«Первый вагон едет прямо в Китай. Последний вагон посматривает на Запад. А Бастрыкин бежит впереди паровоза. Правда, глава СКР озвучил свою точку зрения, которую разделяет не только он сам, но и многие его коллеги по властным коридорам. Сейчас идет достаточно жесткая борьба между двумя концепциями. Первая концепция связана пониманием необходимости проводить реформы, которые не могут быть только технократическими, а должны вести за собой содержательные изменения во власти, в том числе в судебной системе, и т. д. Другая концепция, концепция силовиков, наоборот, предполагает, что надо все зажать и контролировать. Как видим, Владимир Путин пока не придерживается четко ни одной, ни другой концепции, а предпочел бы статус-кво и некую инерцию».

.

Директор центра «Сова» Александр Верховский считает, что не все предложения Бастрыкина могут быть реализованы в России. Например, ограничивать свободу в интернете по образцу Китая, по его мнению, для России слишком дорого:

«Китай тратит сумасшедшие деньги на цензурирование. Нам это очень дорого обойдется. Это очень большой замах, который явно не может быть полностью организован. Также есть сомнения в возможности воплощения в жизнь идеи наказывать за скачивание экстремистских материалов. Угадать или запомнить, что является экстремистским материалом, нельзя».

.

Как видим, если Александр Иванович хотел произвести эффект на российское общество, у него это получилось. И чем бы манифест главы СКР ни являлся, он уже вызвал свой «Эффект Бастрыкина» — равнодушных не осталось почти никого (прочитать ещё очень много комментариев политиков и общественных деятелей, в том числе и иностранных, можно в материале «Ъ», вышедшим с анализом «Манифеста Бастрыкина»).

Видимо, следующий ход снова за властью — реакцию общественности она уже увидела.

Читайте также:
Бастрыкин утверждает, что против России идет открытая гибридная война и предложил цензурировать Рунет по примеру Китая
Путин вплотную занялся интернетом и обозначил свои поручения по регулированию IT-сферы
Новый «антиэкстремистский» законопроект, вводящий тотальную слежку, готовится к первому чтению в Госдуме
Такая удобная статья — «экстремизм»

_____