Поправки о штрафах за поиск «запрещёнки» вызвали интернет-бурю

В Госдуму внесли очередные поправки, направленные на дальнейшее усиление цензуры, и ещё один законопроект приобрёл «резиновые» свойства. Изначально документ №755710-8 касался исключительно административной ответственности экспедиторов. Однако ко второму чтению в него были внесены масштабные поправки, затрагивающие интернет, связь и цифровую безопасность. Их авторы — депутаты-единороссы Василий Пискарев, Евгений Москвичев, Александр Хинштейн, Рахим Азимов, Эрнест Валеев и Анатолий Выборный, а также Александр Терентьев («Справедливая Россия — Патриоты — За правду»).

Поиск экстремистских материалов

Вводится статья 13.53 КоАП — штрафы от 3 000 до 5 000 рублей за умышленный поиск и доступ к материалам из федерального списка экстремистских публикаций, включая использование VPN и других обходных средств.

Реклама VPN-сервисов

В статью 14.3 добавлена часть 18 — штрафы за распространение информации о VPN и аналогичных средствах:
- граждане — от 50 000 до 80 000 ₽;
- должностные лица — от 80 000 до 100 000 ₽;
- юрлица — от 200 000 до 500 000 ₽.

Нарушения при использовании технических средств доступа

Статья 13.52 — штрафы за эксплуатацию VPN-шлюзов, прокси и других устройств без соблюдения требований:
- граждане — от 50 000 до 80 000 ₽;
- должностные лица — до 150 000 ₽;
- юрлица — до 500 000 ₽.

Передача SIM-карт

Статья 13.291 — штрафы за передачу абонентского номера другому лицу:
- физлица — от 30 000 до 50 000 ₽;
- юрлица — до 200 000 ₽.

Передача регистрационных данных

Статья 13.292 — штрафы за передачу логинов, паролей и иных данных для входа на сайты и сервисы:
- граждане — от 30 000 до 50 000 ₽;
- ИП — до 100 000 ₽;
- юрлица — до 200 000 ₽.

Использование виртуальных АТС и терминалов пропуска трафика

Статья 13.293 — штрафы за эксплуатацию таких систем без соблюдения законодательства:
- граждане — от 50 000 до 80 000 ₽;
- должностные лица — до 150 000 ₽;
- юрлица — до 500 000 ₽.

Отказ в доступе к ИТ-системам

Статья 19.53 — штрафы за отказ предоставить доступ к базам данных и информационным системам ФСБ, СВР, МВД:
- граждане — от 50 000 до 70 000 ₽;
- юрлица — до 500 000 ₽.

Новые поправки вызвали волну критики, включая некоторых представителей провластного истеблишмента. Но особое беспокойство инициатива ожидаемо вызвала у юристов и правозащитников. Приводим наиболее интересные мнения.

Специалист по цифровой безопасности юрист Станислав Селезнев в интервью Forbes отметил, что ранее в российских законах не было ответственности за потребление контента. По словам эксперта, о том, что именно пользователь интернета ищет в Сети, могут знать поисковые системы:

«Кроме того, для выявления такого нарушения можно использовать историю поисков в аккаунте Google либо на изъятом устройстве проверять историю браузера и результаты автозаполнения. Также помогут выявлять читателей «запрещенки» операторы связи: если трафик пользователей не защищен специальными средствами, операторы прекрасно видят, и какие приложения пользователь запускает, и на какие сайты заходит».

По мнению эксперта, после принятия этих поправок в КоАП можно ожидать более частой «проверки устройств» уличными патрульными и более активного использования режима инкогнито в браузере от пользователей.

Киберадвокат Саркис Дарбинян считает, что поправки похожи на легализацию белорусского сценария с постепенной криминализацией конечного потребления запрещенного контента и софта. «Люди начнут бояться читать, смотреть, подписываться на запрещенный контент, даже если это необходимо для работы, правозащиты, образования или понимания», — пояснил он.

Киберадвокат также выразил опасения, что одними только административными наказаниями всё не закончится:

«Думаю, законодатели довольно быстро перейдут от штрафов к уголовной ответственности с реальным лишением свободы лишь за наличие запрещенных приложений и подписок. Подобные нормы в российском законе характеризуют переход от авторитарного государства к тоталитарному».

Источник Forbes в IT-отрасли отметил, что неясно, как именно можно доказать, что человек искал что-либо заведомо экстремистское в интернете без изъятия его устройства. «Кроме того, сейчас российскими законами не запрещено чтение экстремистских материалов — под запретом их размещение в интернете, то есть распространение», — добавил источник. «К тексту очень много вопросов и замечаний. Можно только выразить пожелание ввести для думских проектов процедуры, аналогичные тем, что предусмотрены для правительственных законопроектов — это могло бы существенно повысить качество депутатских законодательных инициатив», — заключил источник Forbes.

Правозащитный проект «Сетевые Свободы» ещё обратил внимание на то, что поправки в КоАП о штрафах за «поиск и получение доступа к экстремистским материалам» оперируют двумя категориями: официальным перечнем Минюста и более широким определением из закона № 114-ФЗ. Первый — это список, регулярно обновляемый судами по искам прокуроров, куда входят книги, сайты, песни и листовки. Он доступен онлайн и формально определяет, что считается экстремистским.

Второй — это любые материалы, оправдывающие или призывающие к экстремистской деятельности: изображения, аудио, видео и тексты, даже если они не включены в перечень. Это расширение трактовки позволяет привлекать к ответственности за контент, связанный с запрещёнными организациями, символикой или идеями. Таким образом, зона риска выходит далеко за пределы официального списка.

Сенатор Артём Шейкин заверил, что не будут штрафовать за вход в соцсеть Instagram, принадлежащую Meta, деятельность которой запрещена в России. Взыскания будут назначать за умышленный поиск экстремистских материалов, отметил он.

Шейкин добавил, что аналогичная ситуация будет складываться и с другими заблокированными ресурсами, например, Discord. «Обычный просмотр страниц, даже материалов иноагентов или «сомнительных лиц», если они не внесены в этот список, не является нарушением», — уточнил сенатор.

Ведущий эксперт Mobile Research Group Эльдар Муртазин счёл штрафы за просмотр экстремистских материалов в интернете «дурной практикой»:

«По умолчанию каждый из нас станет преступником. Причина в том, что там не описывается как таковой VPN, там описываются средства обхода блокировок. А эти средства встроены сегодня в любой современный телефон, планшет и компьютер».

Как отмечает Муртазин, описание закона говорит о том, что если вы получаете доступ к экстремистским материалам, то вы уже нарушаете закон. «Получить у операторов сведения о том, что вы стучались на тот или иной ресурс, можно. И это крайне дурная практика, потому что закон абсолютно неработающий. Потому что под нарушения попадают все, у кого есть интернет», — подытожил он.

Депутат Антон Горелкин утверждает, что поправки не запрещают VPN, а вводят штрафы лишь за их рекламу и использование в преступных целях. Он поддерживает уголовную ответственность за передачу SIM-карт и аккаунтов, если это связано с преступлениями. По его словам, добросовестное использование VPN остаётся законным, а критика поправок — либо недопонимание, либо провокация. Говоря об уголовном наказании, парламентарий имел в виду ещё один законопроект — №462337-8.

Неожиданно Екатерина Мизулина раскритиковала законопроект. По словам Мизулиной, руководимая ею организация «Лига безопасного интернета» в случае вступления поправок в силу не сможет мониторить и передавать МВД информацию по целому ряду направлений, которые составляют 30% деятельности лиги:

«Интересно, а депутаты вообще видели количество «свастик» в комментариях в соцсетях? Если школьник зашёл в комменты и увидел это, его тоже будут штрафовать? Или, например, набрал в поиске VPN, то что?»

Она напомнила, что федеральный список экстремистских материалов сейчас насчитывает 5 473 позиции, и выразила сомнение, что вряд ли каждый гражданин ознакомится с ним.

«Мы смеялись над наказанием за лайки, а этот законопроект ещё абсурднее», — говорит адвокат Алексей Прянишников. Он считает, что законопроект создаёт риск досмотра телефонов на улице и усиливает контроль за россиянами, ранее участвовавшими в митингах или привлечёнными по экстремистским статьям.

По его словам, теперь вопросы могут возникнуть даже к тем, кто публично постит нейтральный контент, но просматривает «запрещёнку» в личном порядке. Он отмечает, что нормы будут применяться избирательно, особенно при пересечении границы и в отношении запрещённых платформ. При этом у государства нет технических ресурсов для тотального контроля. «Сначала дали свободу слова, теперь чешется рука запретить», — резюмирует юрист.

Журналист Дмитрий Колезев поддерживает мнение адвоката Прянишникова о возможных проверках телефонов: он считает, что Россия делает шаг от наказания за создание контента к преследованию его потребителей — как в Беларуси (также упоминается не впервые). Пока речь идёт о целенаправленном поиске экстремистских материалов, но в будущем под удар может попасть и просто просмотр запрещённого контента.

Колезев предупреждает, что доступ к поисковым запросам возможен через операторов связи или администраторов Wi-Fi, если не используется VPN. Также статья может применяться, если силовики получат доступ к устройству и изучат историю браузера. Поэтому, по его словам, проверки телефонов на улице вполне реальны.

Адвокат Екатерина Абашина напомнила, что концепция блокировки незаконной информации появилась в России в 2012 году:

«С тех пор у нас каждый год вводят новые нормы, по которым надо блокировать очередной тип контента (список длинный, я давно не считала, но в законе об информации уже точно больше 15 пунктов запрещёнки можно насчитать). При этом, не все блокировки справедливые, что-то отменяли через суд, что-то разблокировали в ручном режиме (например, про Телеграм), но обычному пользователю ждать принятия решения вообще необязательно — освоил новую технологию, приложение, и всё работает как раньше».

И если до недавнего времени ситуация была такой, что «пользоваться VPN можно, а говорить о нём нельзя», то новые поправки могут в корне её изменить.

Адвокат также заметила, что предлагаемые новым законопроектом изменения предлагают запретить поиск заведомо экстремистских материалов через VPN (через поправки в КоАП РФ, штраф 3 000 — 5 000 руб.), но:

«Для сравнения, за демонстрацию экстремисткой символики штраф для граждан поменьше, 1 000 — 2 000 рублей, правда, с опцией 15-дневного административного ареста (ст. 20.3 КоАП РФ)».

Адвокат Сергей Жорин считает, что штрафы за поиск экстремистских материалов несут интерпретационные риски: термин «заведомо экстремистский» размытый, а суды могут широко трактовать «умысел». По его словам, доказать нарушение без доступа к устройству сложно, но история браузера, поисковые запросы и трафик у провайдера могут использоваться как доказательства — особенно при отсутствии VPN. Жорин уточняет, что вход в Instagram не считается нарушением, несмотря на признание Meta экстремистской.

Однако прослушивание песни из списка Минюста может трактоваться как доступ к запрещённому. Основной риск — в том, что суды могут считать материал экстремистским даже до его официального включения в список, если «это же очевидно».

В свою очередь председатель комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярослав Нилов заявил:

«У меня самого возникли вопросы, на которые я пока не получил ответов. Наша правовая природа устроена следующим образом: в административном кодексе вводятся санкции за те нарушения, которые прописаны в другом законодательстве. Для того чтобы штрафовать за поиск, надо где-то этот поиск запретить».

По его словам, нельзя штрафовать водителя за агрессивное вождение, пока в ПДД нет понятия «агрессивное вождение». Он подчеркнул, что для начала необходимо прописать запрет о введении в поисковых строках названия экстремистских материалов с целью умышленного поиска. Нилов отметил, что пока не понимает, как новые запреты будут работать на практике.

Член СПЧ Ева Меркачева считает, что штрафы за поиск экстремистских материалов ущемляют права журналистов, юристов и учёных. По её словам, ознакомление с такими материалами необходимо для профессиональной деятельности, и само по себе не может считаться преступлением.

Она подчёркивает, что реестр экстремистских материалов пополняется почти ежедневно, и обычный человек не в состоянии отслеживать обновления. «Что, каждое утро проверять?» — иронизирует Меркачева. Без публичного уведомления граждан о новых запретах, реализация закона будет нарушать конституционное право на доступ к информации.

«Ну, то есть, решили вы поискать тексты Акунина или Полозковой (или, не дай бог, ЛВПГ), не используя VPN, и не очистили историю браузера? — рассуждает издатель Владимир Харитонов. — Стопорят вас [полицейские] и смотрят телефон. Опаньки! И потом в суде будете рассказывать, что Акунин, может, и террорист, но в списке экстремистских материалов его книг нет. Уверен, российский суд прислушается к вашим доводам».

«Да, чуть не забыл: (и извините за занудство) цензура в России запрещена конституцией», — грустно иронизирует он.