11 картинок — 11 штрафов

По заявлению центра «Э» суды признали имеющего инвалидность по зрению москвича виновным в административных правонарушениях за несколько «экстремистских» фотографий 2014-2016 годов — защитой мужчины занялись юристы «РосКомСвободы».  

В юридическую службу «РосКомСвободы» обратилась москвичка Мария, сына которой за размещение во «ВКонтакте» 11-ти фотографий одиннадцать же раз признали виновным в нарушении статей 20.29 («Производство и распространение экстремистских материалов») и 20.3 («Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики запрещённых организаций»). Подобных дел, когда все «крамольные» фото не собраны в одно производство, а поделены на отдельные, мы ещё не встречали — как правило, прокуроры и следователи собирают все эпизоды в одну папку, с которой идут в суд. Видимо, раньше это делалось для того, чтоб суд смог выбрать, за какую конкретно картинку или высказывание можно было бы наказать пользователя, если, «не дай бог», по каким-то из набранных эпизодов судья его неожиданно решит оправдать. В деле же Павла, сына Марии, случилась такая вот аномалия, когда из всех попыток суды удовлетворили все.

Мы побеседовали с Марией, которая рассказала нам обстоятельства дела. С сыном они живут вдвоём в одной квартире. Мария уже на пенсии, а Павел — инвалид по зрению. В середине июня текущего года, по словам Марии, в 6:30 утра в дверь раздались «настойчивые трели».

Сначала они подумали, что это кто-то по ошибке звонит, так как час был ранний, а они никого не ждали. Поскольку звонки продолжались долгое время, проснулись даже её внуки, которых привезли Марии на время каникул, она вынуждена была подойти к двери и поинтересоваться — кто там. Она попросила дать ей время одеться, после чего впустила двух молодых людей, «одетых во всё чёрное, в масках», один из которых представился и попросил пройти в квартиру. По словам Марии:

«Ничего плохого не предвещало, я ничего не боялась. Мне казалось, что мы — законопослушные граждане. Я, естественно, впустила».

.

Пришедшие к ним домой сотрудники центра «Э» пришли с уже готовыми протоколами (хотя по закону протокол должен заполняться в присутствии подозреваемого) в количестве 11 штук, куда уже были внесены паспортные данные и «всё-всё-всё на свете».

«Сеть «ВКонтакте», получается, с потрохами сдала человека», — возмущённо добавляет москвичка.

Общение с правоохранителями, по её словам, «происходило как-то очень стремительно»: «Знаете же, со сна люди очень беззащитны, они растеряны. Я, например, только потом поняла смысл происходящего и уже потом навалились эмоции. Поначалу я даже не успела ничего осознать».

«Эшники» показали Павлу почему-то всего два скана с его страницы, сказали — «это экстремистские изображения», а значит он «совершил очень серьёзные правонарушения», но при этом расписаться заставили в одиннадцати протоколах.

Мария попросила продиктовать номера фотографий, чтоб Павел при них удалил все запрещённые изображения, но те заявили: «Нет-нет, у нас уже сделаны сканы. Уже удалять бесполезно».

Когда попросили назвать эти «опасные» фотографии, Мария под карандаш все их записала. Уже потом, во время суда, уточняет она, выяснилось — там проходят другие изображения, хотя часть — совпадали.

«Другие фотографии просто подтасованы! — сетует москвичка. — Вы знаете, в протоколах содержатся общие оценочные суждения, что в сети «ВКонтакте» таким-то имяреком размещены изображения, содержащие нацистскую символику. Но вот я когда ознакомилась с этими фото, то даже не поняла — а где же здесь нацистская символика? Например, там есть коллаж, где в одной части люди сидят в сауне с девушками «с низкой социальной ответственностью», а во второй части — «Русский марш», это 2014 год… вроде Дмитрий Рогозин [действующий глава «Роскосмоса»] его ещё возглавлял… и вот у одного из идущих флаг, на котором «мёртвая голова». В протоколе по поводу этого коллажа нет никакого описания, сюжета никакого нет, а говорится „на изображении номер 807 содержится изображение Третьей танковой дивизии“».

По словам Марии, она никогда в жизни не подумала бы, что это нацистская эмблема — похожих изображений огромное количество, и ей поначалу показалось — там запечатлён вообще какой-то «Весёлый Роджер», как на пиратских флагах.

«Какая танковая дивизия, если там нет ни танка, ничего, а вот просто череп какой-то? Я так подумала после того, как мы стали разбирать — что там в суде рассматривалось-то», — рассказывает москвичка. Потом уже она ознакомилась с «официальным» описанием: «Это шеврон с обрезанным краем и так далее, и так далее… и я даже представить себе не могла, что это по какой-то причине может быть запрещено к показу».

«Ну и где здесь нацизм, где экстремизм, где всё то, что приписывают моему сыну?! — возмущается Мария. — Вообще такой шулерский подход ко всему этому. Они ещё когда давали на подпись протоколы, пальчиком тыкали — где расписываться, а потом оказалось, что расписался он за получение копий протокола, хотя ему ничего не давали! Павел у меня инвалид по зрению, а с учётом всей этой стремительности, раннего утра, там вообще ему можно было подсунуть всё, что угодно, он бы не увидел бы и не понял ничего».

По её словам, даже когда он расписывался и нужна была расшифровка подписи, Павел перепутал очерёдность букв — это видно в документах. В апелляционной жалобе Мария с Павлом попытались указать о наличии подтасовок в протоколах, заявили о нарушении права на защиту, применение недопустимых доказательств, но судьи к этим доводам не прислушались.

Сам процесс, по её словам, имел изматывающий характер — все 11 дел были растянуты на несколько судебных заседаний, отданы в разные дни разным судьям, и если в одном из судов позицию защиты хотя бы выслушали, то в другом адвоката постоянно перебивали, не давая даже изложить аргументы.

Одним из самых возмутительных фактов в этом процессе является то, что Павлу вменяют хранение запрещённых материалов. Защита оспаривала этот момент, поскольку хранение осуществляется на каком-то носителе или в виде печатных материалов, а нахождение фотографий в аккаунте «ВК» — это всё же размещение. Однако суды такое несоответствие с обстоятельствами и определениями, изложенными в законодательстве, ни разу не смутило.

Как уточняет Мария, почти все фотографии были размещены в 2014 году. Среди них — несколько фото батальона «Азов», который указом министра внутренних дел Украины Арсена Авакова в тот момент стал выполнять функции патрульно-постовой службы. Использованные в деле против Павла фотографии частично были взяты с провластных сайтов, например, телеканала Russia Today, и их можно найти там даже в наши дни. Сыну Марии вменили и эти фотографии тоже, хотя сам батальон не внесён в список запрещённых на территории России организаций, а символика «Азова» попала под запрет только в ноябре 2015 года.

Здесь стоит вспомнить случай с челябинцем Константином Жариновым, который в марте 2014 года разместил на своей странице контент с текстом «Правого сектора», а в ноябре того же года организация попала в список запрещённых. Челябинцу вменяли статью 280 УК РФ (призывы к осуществлению экстремистской деятельности) фактически «задним числом». Несмотря на то, что Жаринов, как и Павел, ни к чему не призывал, его приговорили к двум годам лишения свободы условно, но тут же амнистировали. Позже челябинский активист подал жалобу в ЕСПЧ и сейчас ждёт решения Страсбурга.

Мария удивлена — почему провластным каналам можно размещать фото «Азова», их никто не штрафует, а обычный пользователь, которые разместил их у себя на странице в «ВК», привлекается к админответственности, якобы «храня их с целью распространения»?

«То есть здесь такая степень абсурда — невыносимая просто, — возмущается она. — И вообще обращает на себя внимание общий карательный тонус это «спецоперации». Потому что я посмотрела практику судебную, и везде разные фотографии собираются в одно дело, квалифицируются по одной. Например, если человек разместил шесть изображений разных и они как-то нарушают закон, на него заводят одно дело по одной статье, и у него один административный штраф — тысяча рублей… А тут завели аж целых 11 дел! Ну конечно, с одним-то делом будет всего одна, а тут целых 11 тысяч рублей!»

«К тому же для кого опасны вот эти фотографии «Азова»? — продолжает Мария. — Понятно, что сейчас у него репутация другая, но тогда такого не было ведь. Да и кому вообще могут причинить вред фотографии? Как они кому-то повредят? Это какой-то абсурд».

Одна из фотографий тоже вызывает вопросы. Как выяснилось на одном из судебных заседаний, пропаганду запрещённой символики Павлу вменили за фотографию болельщиков. «Там футбольное поле, и у одного из них символика вот той самой «Мёртвой головы». И это посчитали нарушением статьи 20.3 КоАП! Ну разве не абсурд?» — удивляется Мария.

По словам москвички, изумляет также высокая оперативность реагирования «эшников»: сами фотографии, согласно протоколам, были обнаружены ими 16 июня текущего года, а уже 17-го числа правоохранители заявились к ним с сыном домой.

Мария также говорит, что ранее у неё было достаточно лояльное и даже уважительное отношение к полиции. Пришедшие к ним домой «эшники» тоже показались ей достаточно доброжелательными, вежливыми, а когда уходили — убедили, что никаких последствий не будет, попросили удалить фотографии, причём один из правоохранителей даже пожал сыну руку. Каково же было её разочарование, когда им пришлось столкнуться с новыми (для них) российскими реалиями в судах!

В разговоре с «РосКомСвободой» Мария поведала, что они с сыном никогда не сталкивались таким явлением как наказания за репосты и не встречали новостей об этом. Слышали только о преследовании «за разжигание ненависти к верующим», с разным «социальным группам»… «Из последнего — знаю про фейки, — говорит она, что за них сейчас наказывают. А про какие-то дела за репосты мы даже не слышали, ни про какие списки запретных материалов не знали, которые, оказываются, уже несколько лет Минюст собирает».

Сам Павел не был каким-то оппозиционным блогером — в силу состояния своего здоровья, он много времени проводил за компьютером, на митинги не ходил, в акциях протеста не участвовал, а какое-то время занимался играми, вёл стримы, но от политики был далёк. Зато активность проявляла сама Мария. Она защищала права людей с инвалидностью, выступала в суде в качестве общественного защитника («Ведь у них же нет денег, какие там адвокаты, вот мы там бесплатно бились в судах»), несколько дел даже выиграла. Свои посты она тоже посвящала своей активистской деятельности, однако сын в этом никакого участия не принимал.

Ещё неприятно удивила Марию позиция многих адвокатов, к которым она обращалась:

«Они говорили, мол, это ж дело — тухляк. «Ничего мы не сделаем. Ты только деньги на защиту потратишь, а потом ещё и на штрафы», говорили они. Теперь, говорили, они это такая генеральная линия — раньше против Чечни дела штамповались, теперь по украинским делам… Павел же, говорят, протоколы подписал, факт размещения признал…»

.

После этого она просматривала интернет для поиска полезной информации, чтоб выстроить линию защиты, и на глаза ей попадались публикации в том числе правозащитных сайтов («Медиазона», «Сова», etc). Там она увидела информацию о «РосКомСвободе» и решила обратиться к нашим юристам.

Юридические аспекты этого дела рассказала медиаюрист, адвокат «РосКомСвободы» Екатерина Абашина, которая вошла в дело уже на стадии апелляции.

Как уточняет Екатерина, штрафы были назначены по двум статьям КоАП РФ: 20.29 (производство и распространение экстремистских материалов) и 20.3 (пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской, экстремистской или иной запрещённой атрибутики или символики). Адвокат полагает, что ни события, ни состава правонарушений, вменяемых пользователю «ВК» за размещение картинок, нет:

«Штрафы по ст. 20.29 КоАП РФ назначены пользователю «ВК» за размещение картинок за год до вынесения решения, которое указано в Списке экстремистских материалов Минюста России и на которое ссылались полиция и суды.

По логике судов, раз Минюст публикует список экстремистских материалов на сайте, значит каждый интернет-пользователь должен знать его содержание (а там несколько тысяч позиций!), да ещё и сверять свои старые посты и публикации с ним, поскольку список экстремистских материалов постоянно пополняется»

.

Несмотря на то, что пользователь вину не признавал и на всех заседаниях говорил, что не знал об экстремистском характере картинок (что одновременно спорно, потому что они не совпадают с материалом из списка Минюста) и после посещения полицейского сразу удалил свой аккаунт, штрафы всё равно были назначены, продолжает Екатерина. «Все штрафы по ст. 20.29 КоАП РФ мы намерены обжаловать в кассационном порядке, так как вывод суда о презумпции осведомлённости всех интернет-пользователей о всех экстремистских материалах из списка Минюста нельзя признать ни справедливым, ни обоснованным», — отмечает она, при этом:

«…по штрафам за демонстрацию нацистской, экстремистской, другой запрещённой символики ситуация ещё интереснее — закон от 19.05.1995 №80-ФЗ «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» требует, чтобы Минюст РФ также вёл перечень запрещённой символики, однако он ещё не сформирован, его нет.

Наше дело касалось не свастики, поэтому возможный незаконный характер обозначений, изображённых на картинках, был неочевиден. При этом у статьи 20.3 КоАП РФ есть примечание, согласно которому данная статья не распространяются на случаи использования запрещённой символики и атрибутики, при которых формируется негативное отношение к идеологии нацизма и экстремизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацистской и экстремистской идеологии.

Проще говоря, это примечание направлено на то, чтобы избавить от штрафов пользователей, у которых нет умысла продвигать нацистскую и экстремистскую идеологию. Однако суды полностью проигнорировали и отсутствие каких-либо ориентиров в запрещённой символике, и необходимость применения примечания к ст. 20.3 КоАП РФ. Так что эти штрафы мы тоже продолжим обжаловать».

О том, какие решения примут суды в ходе кассационных заседаний, мы обязательно сообщим на сайте «РосКомСвободы».

Имена фигуранта дела «об 11 картинках» и его матери были изменены по их просьбе.