Штраф за комментарий в Instagram обжалован в ЕСПЧ

Юристы «РосКомСвободы», представляющие интересы жителя Перми, оштрафованного на 15 000 рублей за комментарий под новостью в Instagram, считают, что российскими властями была нарушена Европейская конвенция по части Свободы выражения мнения и Права на справедливое судебное разбирательство.  

Медиаюрист «РосКомСвободы», адвокат Екатерина Абашина подала жалобу в Европейский суд по правам человека по делу о штрафе за комментарий под постом пермской газеты в Instagram, где приводилась статистика по коронавирусу в регионе. В конце апреля прошлого года издание писало о троих умерших от COVID-19, на что наш доверитель отреагировал так: «У меня только 4 знакомых умерло, нестыковочка…». Данный комментарий попал в поле зрения полиции, увидевшей в словах пермяка нарушение ч.9 ст.13.15 КоАП РФ (распространение недостоверной информации под видом достоверной).

«Пермские суды пришли к выводу, что этого незначительного несоответствия в цифрах достаточно, чтобы оштрафовать человека за распространение так называемых фейк-ньюс, несмотря на то, что у него не было умысла выдавать свой комментарий за официальную статистику о коронавирусе и полиция даже не удосужилась конкретизировать, какие именно негативные последствия мог повлечь этот комментарий», — рассказывает подробности дела Екатерина Абашина.

Дело в том, что ответственность по части 9 ст.13.15 КоАП РФ предусмотрена за «распространение заведомо недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных сообщений, создавшее угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи». То есть, отмечает юрист, помимо умысла на совершение этого замысловатого деяния, суд должен установить 3 вещи:

1. недостоверность информации;
2. факт маскировки этой информации под достоверную;
3. наличие угрозы, относящейся к тем, что описаны в статье.

Суды установили только недостоверность, проигнорировали остальные обстоятельства, которые необходимо было исследовать для обоснованного вывода о виновности пользователя, и оштрафовали его за безобидный комментарий.

Российское законодательство фактически предусматривает 2 вида санкций за распространение фейк-ньюс: внесудебная блокировка информации по требованию Генеральной прокуратуры РФ в порядке ст. 15.3 закона об информации и штраф по части 9 ст. 13.15 РФ.

При этом, отмечает Екатерина Абашина, обязанность проверять достоверность сообщаемой информации не является общей обязанностью всех граждан РФ, а относится к специальным профессиональным обязанностям журналиста (п. 2 ст. 49 Закона РФ от 27.12.1991 г. №2124-I «О СМИ»). Дополнительным профессиональным ограничением журналиста является недопустимость использования прав журналиста в целях фальсификации общественно значимых сведений, распространения слухов под видом достоверных сообщений (абзац 1 ст. 51 Закона РФ от 27.12.1991 г. №2124-I «О СМИ»).

В связи с этим, юрист приходит к следующему выводу:

«Мы полагаем, что была нарушена статья 10 Конвенции, так как штраф за комментарий Instagram-пользователя из Перми не основан на законе и комментарий не подпадает под легальное определение фейк-ньюс из ст. 13.15 КоАП РФ.

Плюс к этому, обычные пользователи соцсетей не должны нести административную ответственность за «злоупотребление свободой массовой информации» наряду с профессиональными журналистами из-за неточностей в их комментариях.

В жалобе в ЕСПЧ мы также изложили факты, свидетельствующие о нарушении статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) — в рассмотрении дела не участвовала сторона обвинения (прокурор) и суд принял её полномочия на себя».

Штрафы за фейки о коронавирусе стали одним из самых массовых наказаний россиян, которые имели неосторожность высказать своё мнение о пандемии, причём дела возбуждались как по «административке», так и по «уголовке». Злой умысел правоохранители видели даже в шуточных комментариях и постах, а иногда информация, за которую были наказаны авторы комментариев, позже подтверждалась официально. Больше всего дел заводилось за распространение слухов о том, что власти скрывают реальное число заражённых, хотя они порой сами дают поводы сомневаться в приводимых ими цифрах.

Эксперты в области права считают сомнительной практику наказаний за распространение ложных сведений. Ещё в июне прошлого года глава юридической практики «РосКомСвободы» Саркис Дарбинян говорил, что «в части свободы информации пространство стало еще меньше», а также отмечал размытость границ между административной и уголовной статьями о фейках. По его мнению, «антифейковая» кампания стала своего рода заменой кампании «против экстремизма», которая в итоге закончилась частичной декриминализацией статьи «о разжигании ненависти и вражды».

Директор Центра защиты прав СМИ Галина Арапова считает, что уголовная статья о фейках вообще не нужна: «Не было никакой лакуны в законодательстве, которую надо было заполнить, и не было общественного запроса на то, чтобы это урегулировать. Это просто очередной кнут».

По мнению правозащитников, политическая кампания против фейков может привести к обратному результату, лишь усугубив кризис недоверия общества к власти.