«Суверенный интернет» негативно отразится на рынке телекома. Мнение эксперта

Исполнительный директор «Центра цифровых прав», эксперт «РосКомСвободы» Денис Лукаш уверен, что попытки властей руководствоваться исключительно соображениями нацбезопасности в регулировании телеком-отрасли не только скажутся на росте тарифов, но и на качестве связи, а также монополизации этого сегмента экономики.

На конференции с участием финансовых директоров компаний, представляющих телеком-отрасль, с докладом «Законодательство о суверенном интернете: что ждать операторам связи» выступил исполнительный директор «Центра цифровых прав» и юрист «РосКомСвободы» Денис Лукаш. У нашего эксперта достаточно большой опыт работы в телеком-отрасли: он также является директором Ассоциации операторов связи, также ранее он работал в территориальном управлении Роскомнадзора, главным юристом телеком-холдинга. Поэтому, отметил он в начале своего доклада, о проблемах операторов связи он знает не понаслышке. В качестве «боевого опыта» за ним числятся выигранные суды (тогда это был ещё арбитраж) об отмене требования Роскомнадзора обязательного резолвинга IP-адресов, а также с его участием была инициирована отмена программной реализации «агента Ревизор».

В своем докладе Денис Лукаш озвучил прогнозы о том, чего стоит ожидать телеком-отрасли, в том числе рассказал про «суверенный интернет», — как его введение отразится на прибыльности и доходах телеком-компаний.

«История суверенизации интернета возникла не в этом году, — напомнил Лукаш. — Это ещё были обсуждения при Международном союзе электросвязи, где обсуждались изменения в регламент. Страны все к единодушному мнению не пришли, что он [интернет] должен как-то регулироваться централизованно. Россия, в частности, проголосовала за суверенитет. То есть ряд стран во всём мире считает, что должна быть какая-то суверенизация по контролю за интернетом».

Эксперт напомнил, что в 2014 году член Совета Федерации Максим Кавджарадзе заявил о необходимости построения локализованного интернета: «Нам нужен какой-то контроль, и «вот давайте его назовём Чебурашка» — это было в эфире, — отсюда пошёл интернет-мем «Чебурнет». Поэтому мы предполагаем, что есть определённая связь между теми событиями и войной Роскомнадзора с Telegram. В результате поражение РКН стало таким вот катализатором ещё больших инициатив по суверенизации, и в декабре [прошлого года] мы уже увидели законопроект о «суверенном интернете» авторства Клишаса и Боковой, хотя все мы — это всё просто лица, а за этим всем стоит колоссальная работа многих людей».

Эксперт также отметил факт отсутствия в публичном доступе информации о том, кто в Минцифры занимается вопросами суверенного интернета, но…

«…мы все догадываемся. Тот же Олег Иванов, который в Роскомнадзоре воевал с Telegram, потом перешёл на другой структурный уровень — теперь он замминистра цифрового развития. То есть подготовка к этому велась давно».

.

Затем эксперт напомнил ряд положений, предлагавшихся в законопроекте о «суверенном интернете», но из них до законе «дожили» не все — в примеру, «национальный DNS» уже пересмотрели — было сказано, что слишком проблематично и может не нужно этого вводить».

Но, тем не менее, есть ряд других инициатив, касающихся операторов связи совсем напрямую. К примеру, учения, в которых они должны участвовать, установка DPI, контроль над точками обмена и другие организационные вопросы.

По словам эксперта, сейчас телеком-отрасль по отношению к государству работает следующим образом:

«Есть телеком-бизнес, есть пользователь-абонент и есть прибыль. Всё, что происходило до этого, может и пока что сейчас происходит, — операторы связи считают, что это регуляторный шум, есть юрист и GR-менеджер, который и работает с государством. Но, тем не менее, удается работать напрямую и реализовывать проекты, связанные в основном с технологиями, с абонентами. То есть государство пока не врезается в деятельность самого оператора и не может его напрямую заблокировать, когда там все юридические действия, связанные с лицензией — они предсказуемы и прогнозируемы».

При суверенном же интернете мы можем получить вот такую схему:

«Тот DPI, — сказал Лукаш, — который будет устанавливаться оператором связи как специальное средство контроля, пока что подзаконных актов нет, но эксперты полагают, что он будет ставиться в разрыв. И уже РКН снял ответственность за всевозможные потери в качестве связи при своей работе, и там дальше вытекающие различные моменты. Стоит же ещё учитывать, что квалификация у специалистов в сети связи имеет большой разброс, в технологиях. Очень много с нулевых ещё годов — зарождение связи, когда не все показывались Роскомнадзору. Естественно, что операторы будут сопротивляться, но вот будет некое давление, по контролю».

Насчет «учений» Денис Лукаш предполагает, что будет задействовано так называемое «телефонное право», которое Роскомнадзор давно уже использует в работе с операторами связи. «Вот, допустим, курьёз, который произошел в Мурманской области, — уточняет он. — РКН звонит и говорит: «Присоединяйтесь к обязательному общедоступному телеканалу региональному, это двадцать первая кнопка, через интернет». Ему отвечают: «Ну так это же нарушение правил присоединения, то есть присоединение должно быть в определённой точке. Через интернет, через разных провайдеров присоединяться нельзя». Но всё равно, «давайте закроем на это глаза, давайте присоединяться, нам нужна 21-ая кнопка». И теперь в данный момент на территории Мурманской области практически 90% на двадцать первой кнопке вещается с помощью присоединения через интернет по фиктивным договорам, ведь РКН так сказал».

Таких историй, как кому-то звонили и что-то просили, очень много, заявляет эксперт: «И вот это телефонное право, которое сейчас действует, его нужно каким-то образом снижать, но его действие [наоборот] будет усиливаться. Потому что РКН будет иметь право приходить и что-то там спрашивать у оператора без проверки».

К чему это всё идет и что мы сейчас видим в телеком-отрасли?

«Это что с позиции государства нацбезопасность ставится выше качества интернета, — отмечает эксперт. — Нам надо заблокировать Телеграм? Да, от этого пострадает бизнес, люди не смогут качественно смотреть какой-то канал, будет под угрозой общедоступность [интернет-сервисов], но вот есть нацбезопасность, которая превыше всего этого. Нацбезопасность важнее развития разнородности общедоступных услуг. Подобные подходы сдерживают различные технологические прорывы».

Нацбезопасность сдерживает вопрос легализации выхода Сетей связи общего пользования (ССОП) через интернет. «Это к вопросу об интернет-телефонии и прочим соответствующим технологиям и сервисам, — уточняет он. — Хотя сейчас есть все возможности юридически организовать ответственность за качество при оказании телефонии через интернет — для этого всё готово, но там опять стоят вопросы нацбезопасности».

Государству не важна прибыль телеком-операторов и убытки их абонентов, отмечает он: » Есть задача у территориального управления Роскомнадзора — вам будут звонить, говорить, и вы должны будете её выполнить. Там же будет стоять и ваш DPI, скорее всего».

Телефонное право территориальных управлений РКН прогрессирует. «РКН в принципе прикрыт от стратегических литигаций (судебных процессов) активистов — с какими бы инициативами они ни выходили, — сообщает Лукаш. — Не только общественники, но и даже телеком-операторы, со стратегическими литигациями суды чаще всего проигрывают, и в основаниях суды пишут непонятно что. Очень часто вообще не пишут ничего по существу».

Прогноз, который можно сейчас видеть, это усиление государственного влияния на телеком-отрасль. «Соответственно, выиграет тот, у кого лучше отношения с сотрудниками Роскомнадзора на местах, — говорит Лукаш. — Если же компания федеральная, то, наверное, лучше иметь отношения с центральным аппаратом РКН, с Минкомсвязью… Как правило, через телефонное право будет решаться больше вопросов».

Лукаш уверен — в будущем единственным средством защиты [для операторов] останутся корпоративные практики. «Это, конечно, больше актуально для малых операторов связи, — уточняет он. — Если есть, допустим, 50 000 абонентов, создаем юридическое лицо, перекидываем абонентов на другое юрлицо — процедуры отработанные, я много раз это делал. Оператор связи, на котором накидано много штрафов или уже предписание о приостановлении, просто бросаем, а там ошибки свои исправляем. Корпоративные практики в будущем и останутся самой серьёзной мерой защиты. Таких резервных операторов можно создавать заранее, но нужно иметь в виду — с однодневками борются».

«Соответственно, нужно работать на отделение технологически связанных услуг, — продолжает Лукаш. — Как мы знаем, лицензированию хостинг не подлежит, можно на услуги хостинга много что завязывать — там очень широкое понятие, там и SDN, и VPN, современные услуги, соответственно, вам не нужны будут СОРМ, «пакет Яровой» и тому подобное. Блокировки снизят себестоимость всех этих услуг».

Денис Лукаш сообщил, что недавно был проведен опрос среди общественных организаций небольших операторов связи на предмет того, какие тренды они вообще видят в ближайшем будущем, которые могут на них сказаться. Было отмечено три самых мощных тренда:

• Огосударствление компаний,
• Big Data и скоринг,
• Децентрализация как способ защиты от государственного влияния.

На вопрос, почему происходящие изменения существенным образом не повлияют на отношения между операторами и государством, но повлияют на прибыльность, Денис Лукаш ответил:

— Тут, наверное, можно глубже копнуть. Допустим, вспомнить историю с программным агентом «Ревизор». Тут вот сказали [в предыдущем докладе], что практически у всех операторов стоит DPI. Это совершенно не так. В регионах у большого количества операторов его нет. Допустим, мы получали ситуацию, когда государство ориентируется на компании, у которых DPI есть, приказывает резолвить IP-адреса. Малые операторы это начинали делать, после чего происходила блокировка очень многих сопутствующих ресурсов. Мы там видели даже какие-то авиакомпании, ещё что-то подобное, и абоненты приходят и говорят:

«Подождите! Зачем вы это делаете? Я сейчас уйду к другому оператору».

В результате от малого оператора уходили, допустим, в Ростелеком, который корректно блокировал запрещённые законом сайты. Но большая часть операторов так блокировать, наверное, не могла. И получалось, что такими непродуманными действиями, таким нагнетанием государство устраивало передел рынка.

— Государство чопорно и непродуманно будет действовать и дальше, — считает Лукаш, — и таких примеров можно вспомнить очень много. Операторам будут прилетать какие-то законодательные инициативы, а также какие-то устные вещи, которые будут влиять на рыночные отношения с вашими пользователями. Такая ситуация привела к тому, что эти операторы стали ставить агент «Ревизор» в «песочнице»: мы для РКН всё блокируем по IP-адресам, а абонентам, чтоб они не ушли, мы блокируем «мягко». Создавали какую-то видимость блокировок. И потому в принципе не хорошо никому — ни государству, ни операторам. Вторые несут риски, а первое — не получает то, чего хотело.

— Если рассматривать всё это детально, — отмечает эксперт, — можно увидеть — нет со стороны государства научного подхода, да его и не появится, когда оно станет врезаться в отношения между оператором и абонентами.

На вопрос, какие технические средства должны будут поставить операторы, и поможет ли это для повышения эффективности блокировок, Лукаш ответил:

— Считается, что он поможет, однако DPI бывают различного качества, и мне сейчас придётся даже немного «сдать» федеральных операторов, но страна у нас большая, и там, где вы видите, что стоит DPI, возможно, не на всех узлах, по всей России он у них есть.

Вообще, знаете, DPI — это какое-то такое собирательное понятие, а в реальности у всех подобных устройств качество может быть различное, как и влияние на трафик: чем глубже анализ трафика, тем больше задержек и больше его стоимость.

Касаемо же описываемых в законе о «суверенном интернете» устройств, Лукаш считает, что речь также идёт о DPI.

Был задан ещё такой вопрос: «Предусматривает ли закон покупку данной услуги маленьким оператором у крупного? Допустим, маленький попросит завести на него свои потоки, поскольку у того всё хорошо работает, и будет пропускать весь трафик через крупного. Такое возможно или каждый должен прямо поставить себе это устройство?»

— Мы уже проходили аутсорсинг, — ответил Лукаш. — Тогда разбирались Мурманские мультисервисные сети с Транстелекомом, который в своё время взял и внедрил принудительно аутсорсинг, являясь при этом магистральным оператором. Наверное, по договорённости свыше. И мы видели, что всё равно были некорректные блокировки, абоненты обращались к оператору, который непосредственно в розницу оказывает услуги интернета, может даже просили перерасчёта, а вышестоящему претензии практически не предъявить. То есть такая услуга возможна, но, как правило, ни один магистральный оператор не возьмёт на себя ответственность за то, что будет происходить реально. Поэтому здесь, наверное, нужно какое-то дополнительное регулирование. Если введён аутсорсинг, вот есть уже даже аутсорминг по блокировкам, может быть аутсорсинг по Яровой… Но если не розничному оператору какой-то либо договорной ответственности, либо по закону — для вышестоящего, то это всё для рынка очень плохо.

Относительно отстаивания операторами в арбитражных судах своих интересов и прав есть такой фактор, как неготовность многих операторов этим заниматься, поскольку это вредит маркетингу, создает очень сильно отвлечение. Многим проще решать подобные проблемы другими методами. Но в конечном итоге качество страдает.

На вопрос, насколько ощутимым будет влияние на рынок принуждение к отечественной криптографии и выдвижение со стороны государства других технических требований, Денис Лукаш в качестве примера привёл госбраузер Спутник. «Его нельзя назвать популярным браузером, однако при работе с госсайтами многим приходится его использовать, — отметил эксперт. — Таким образом, при понуждении со стороны государства в отечественной криптографии будут происходить процессы, влияющие на рынок, вследствие чего подобные коммерчески несостоятельные продукты получат незаслуженную поддержку государства — административную либо финансовую. Вследствие сильного вмешательства государства в рынок, возможно, что-то будут делать, но всё это никак не будет связано с прибылью и здравой конкуренцией».

Недавно Лукаш присутствовал на выступлении начальника управления регулирования связи и информационных технологий Федеральной антимономольной службы (ФАС) Елены Заевой, и её высказывание о готовности разрешить повышение тарифов в каком-то смысле подтвердило его опасения. Посыл выступления подтвердили и другие участники встречи.

По словам юриста, ФАС не возражает против повышения тарифов на связь, если операторы заранее подготовят экономическое обоснование во внутренней документации компании.

Также ФАС якобы согласует расчеты, при которых прибыль компании в телеком–отрасли может достигать 30–40%. При этом повышать тарифы можно даже в интересах следующих периодов, передает Денис Лукаш.

«Как это выглядит на пальцах? Оператор закладывает прибыль 40% (при текущей реальной марже 15%), расходы, которые появятся в будущем из–за законодательных новелл, копит на системы хранения данных «по Яровой» и DPI–фильтры для «суверенного интернета» уже сейчас — ФАС не придерется», — резюмирует он.

По словам эксперта, на мероприятии речь шла о «большой четверке», которая из–за своего почти монопольного статуса находится под прямым контролем ФАС. Однако позиция ведомства может сказаться на всем рынке телекоммуникаций.

«Как правило, рост цен мелких операторов на интернет сдерживается демпингом монополистов. Если крупные игроки будут повышать цены, то вслед за ними это сделают все остальные, поскольку они также захотят окупать затраты или использовать новые бизнес–стратегии», — размышляет аналитик.

Любопытно, что государственные органы уже не в первый раз сообщают о своем разрешении операторам повысить тарифы на связь. По словам главы «Ордеркома» Дмитрия Галушко, он получил похожее письмо в ответ на запрос в Минкомсвязи об экономической целесообразности расходов на закон Яровой, которые легли на плечи операторов.

«По мнению ФСБ России, финансовые затраты операторов связи не повлекут за собой значительного роста тарифов на услуги связи, который может составить не более 10%», — цитирует ответ Минкомсвязи Дмитрий Галушко.

При этом, согласно подсчетам министерства, расходы операторов на выполнение требований государства составляют примерно 1,5% от выручки. Для «МегаФона», к примеру, это 35 млрд рублей за 5 лет.