Как осуществляют «право на забвение» Яндекс и Google

В своих официальных блогах обе крупнейшие интернет-компании, Яндекс и Google, делящие рынок поиска в России, опубликовали статистику применения закона «о праве на забвение».

Напомним, что само далеко не однозначное «право быть забытым» появилось в практике удаления запросов из поисковой выдачи согласно постановлению Суда Европейского союза, принятому в мае 2014 года по делу «Google-Испания против Испанского агентства защиты персональных данных (AEPD) и Марио Костеха Гонсалеса», пользователи имеют право направлять поисковым системам, включая Google, запросы на удаление некоторых результатов поиска по их имени. Поисковые системы должны рассматривать такие запросы в индивидуальном порядке и могут отказывать в их удовлетворении, только если содержимое представляет интерес для общества. В России подобный закон (264-ФЗ) вступил в силу с 1 января 2016 года. 

Google в отношении пользователей из стран ЕС обрабатывает запросы уже около двух лет и по их результатам составляет познавательные отчеты, которые мы периодически освещаем. Теперь интернет-гигант добавил в свои отчеты и ситуацию с российским правоприменением данной нормы:

.

С момента начала обработки российского сегмента, общее количество URL-адресов, которые пользователи из РФ потребовали удалить из результатов поиска Google — 6 863, а общее количество запросов россиян — 1 585. На 73,2% запросов компания ответила отказом, и 26,8% обращений пользователей — удовлетворила, удалив указанные пользователями URL-адреса. Ниже иы увидим, что в процентном соотношении количество отказов и удовлетворения запросов у компании Яндекс примерно такое же — 73% против 27.

Стоит отметить, что Россия входит в пятерку стран по наименьшей степени удовлетворения запросов по «праву на забвение» со стороны Google среди представленных стран (вместе с Болгарией, Мальтой, Португалией и Румынией).

Яндекс, как мы уже писали об этом, в своей статистике говорит о более, чем 3600 обращениях от 1348 человек. В своём блоге компания показывает, как эти обращения распределились по темам:

Из всех обработанных обращений удовлетворено 27%, по 73% был дан отказ, в том числе по 9% — компания ответила частичным отказом (удовлетворили требования в отношении части ссылок из обращения).

51% пришелся на обращения об удалении ссылок на неактуальную, но достоверную информацию, 30% — на недостоверную информацию, 25% — на информацию, которую пользователи считают неактуальной по другим причинам, 23% — на информацию о погашенных судимостях, 19% — на информацию, распространяемую с нарушением закона, и 3% — на информацию с признаками преступлений, по которым истек срок привлечения к уголовной ответственности.

Компания объясняет высокую долю отказов отсутствием инструментов для проверки достоверности обращений:

«Мы предупреждали об этом еще на стадии обсуждения законопроекта: закон закрепляет за поисковиками несвойственные им функции судов или правоприменительных органов».

.

В компании уверены, что существующий закон требует доработки. В частности, Яндекс предлагает:

«1. Исключить возможность требовать удаления из результатов поиска ссылок на недостоверную или незаконную информацию без решения компетентных органов.

2. Добавить критерий общественной значимости при рассмотрении обращений об удалении неактуальной информации.

3. Предоставить поисковикам право самостоятельно определять форму обращений к ним. Это позволит нам использовать электронную форму подачи обращений и ускорит их обработку».

.

Мнением о том, «Вы хотели бы удалить из интернета информацию о себе?» у политиков, общественных деятелей, чиновников, музыкантов поинтересовался «Ъ». Ответы они получили весьма интересные:

Всеволод Чаплин, протоиерей:

«90% размещенной в сети информации достоверна. А вот оставшаяся часть — это чаще всего абсолютная ложь. Но это половина проблемы. Сейчас в сети о человеке можно найти массу всего: личная информация, данные о его здоровье, телефоны, адрес. И это размещено без его согласия. А человек должен быть хозяином всего того, что появляется в сети о нем. Чтобы он сам решал, что можно размещать, а что нет. Частным гражданам требовать удаления информации о себе можно и нужно. А вот информацию о крупных чиновниках, государственных деятелях удалять не стоит».

.

Евгений Маргулис, музыкант, телеведущий:

«Я на то, что публикуется в этой большой помойке под названием интернет, и раньше внимания не обращал, и сейчас не обращаю. Там столько вранья публикуется, что и отследить невозможно. Лучше бы придумали систему самоочистки, а мне за этим наблюдать некогда, да и неохота».

.

Александр Невзоров, журналист, бывший ведущий программы «600 секунд»:

«Мне на это совершенно наплевать. Я живу по принципу «лучше один раз полностью испортить свою репутацию и дальше делать все, что хочется». К тому же у меня даже электронного адреса нет, и все, что происходит в этом пространстве, меня не касается. Все знают, что я ужасно плохой, и этого достаточно».

.

Николай Дурманов, экс-глава антидопинговой службы России:

«Нет. Я неплохо разбираюсь в этой теме, поэтому могу с уверенностью сказать, что это технически невозможно, все равно в сети останутся уголки, где что-то из информации сохранится. «Право на забвение» — это больше психологическое удовлетворение. Я встречал и встречаю в интернете массу вранья о себе. Вначале нервничал и переживал, а потом привык. Отношусь к этому как к неизбежному злу. Но желания удалить это у меня нет».

.

Игорь Богачев, вице-президент, исполнительный директор кластера информационных технологий фонда «Сколково»:

«Я бы удалил. И не потому, что меня там что-то сильно смущает, просто большая ее часть используется для нужд маркетинга. Мне приходит так много ненужной информации, что времени на свою, нужную мне, не остается. Это полезный закон. Не думаю, что им воспользуется большое количество граждан. Но важно иметь право на такое обращение».

.

Исполнение закона о «праве на забвение» иногда приобретает причудливые формы. Так, в конце марта центр «Сова» получил от Google два письма, касающиеся удаления статей за 2006 и 2008 г.г. о делах осуждённых неонацистов. Центр «Сова» полагает, что кто-то из осужденных тогда преступников и воспользовался «законом о забвении», и на запрос об этом неоднозначном праве сотрудники «Совы» ответили отказом, поскольку «удаление какой бы то ни было информации об этих делах не соответствует общественному интересу, а личные интересы наци-скинхедов (уже бывших, надо полагать) не могут быть поставлены выше общественного интереса».

О том, как «правом на забвение» спекулируют и давят на СМИ, мы писали в статье «Прихожу, а дома нет», когда суд разделегировал сайт РИА «ФедералПресс» по жалобе двух предпринимателей, которым не понравилось наличие информации об их финансовых тяжбах.

В феврале этого года в Тюмени произошел еще один интересный прецедент, когда председатель одного из местных кооперативов потребовал от издания NewsProm.Ru удалить ряд опубликованных на данном портале статей.

Также интересен случай с организацией судебного процесса со стороны бывшего сотрудника Госнаркоконтроля в отношении компаний Яндекс, Google и «Рамблер интернет холдинг» за неисполнение поисковыми системами закона «о праве на забвение». Он хотел, чтобы поисковики убрали достоверную информацию о том, что Липецкий областной суд признал его виновным в разглашении государственной тайны. А также о его задержании и возбуждении уголовного дела за вымогательство взятки в крупном размере.

В общем, предложения Яндекса о доработке закона не кажутся бесполезными.

Читайте также:
Забыть о «праве быть забытым»
«Яндекс» на две трети остался «незабвенным»
Центр «Сова» принуждают предать забвению информацию о делах осужденных неонацистов
«Прихожу, а дома нет»: суд заблокировал сайт РИА «ФедералПресс»

_____