Лев Гершензон: мой новый проект The True Story — прививка от безумий

До 2012 года Лев Гершезон возглавлял «Яндекс.Новости» (откуда ушёл, видя, как агрегатор превращается в рупор госпропаганды), затем он основал собственный стартап — систему «умного» поиска для интернет-магазинов Detectum. Теперь Лев разработал новый проект — новостной агрегатор The True Story. О нём он и рассказал «Роскомсвободе».

– Лев, как возникла идея проекта? 

Для начала следует сказать, что я не занимаюсь новостями последние 10 лет. В эти годы был просто читателем и пользователем. Сейчас возникла потребность утолить информационный голод, а именно: понимать, что происходит, находить важное и интересное, видеть разнообразную информацию.

При этом ресурса, который помогал бы решать эти задачи, мне не хватало всегда. Для старшего поколения Facebook — основная соцсеть. Люди делятся там информацией, и это важно. Но хотелось бы, чтобы не было и перегрузки инфошумом, чтобы существовал ресурс, который действует в твоих интересах, а не в интересах увеличения трафика, количества просмотров и т.д. 

Когда началась в****, у всех был шок. Несколько дней я был в прострации, а потом понял, какое влияние оказала пропаганда на ход войны, настроения людей. Журналисты из разных стран рассказывали мне, что они видели. Все говорили о том, что это нонсенс — в XXI веке одна страна напала на другую.

Но вопрос не сводится к одной лишь госпропаганде. Даже в демократических странах людей очень тонко можно дезинформировать.

И это в то время, когда у каждого есть смартфон, в Сети столько всего доступно, под иностранными видео есть неплохой перевод, то есть, казалось бы, нет проблем с доступом к информации. Именно в такое время можно так легко замусорить умы теориями заговоров. На мой взгляд, для людей ограничения есть только в голове и желании задать вопрос.

Моя личная внутренняя потребность в связи с войной — понять, что делать вообще и что можешь делать именно ты, чтобы помочь другим и спастись самому. 

Это не только локальная история (цензура, авторитаризм в России). Проблема шире — как правильно потреблять новости, как бороться с информационными пузырями, как показывать, что картина мира больше, чем ты видишь.

– Как будет устроен сервис?

Там будет «Сюжет» — набор сообщений из разных источников, которые посвящены одному событию. Количество СМИ, написавших об этом, отражают важность инфоповода по мнению журналистов. Самые важные новости окажутся на главной.

В новостных агрегаторах есть подобное. Однако «Сюжет» будет шире: в телеграфном стиле он должен давать краткую сводку о событии: кто, где, когда, что сделал, с кем потом встретился, чем завершилось. Для лаконичности придуман блок аннотации. Алгоритмы будут собирать всё основное по сюжету и связывать это вместе.

Подсчитано, что примерно 70% посетителей агрегаторов не уходят по гиперссылкам, если их не интересуют детали события. Но для оставшихся 30%мы соберём тексты, позволяющие покопаться в произошедшем и сравнить изложение событий в разных медиа. Для этого будет блок с одними заголовками. 

Нам важно выделить сюжетообразующее сообщение, первоисточник. Например, Пригожин ездит по колониям и агитирует уголовников воевать. Об этом сначала написала «Вёрстка», потом ещё «Медиазона» сделала материал. Многие их процитировали. И вот «Вёрстку» и «Медиазону» мы выносим наверх — смотрите, вот первоисточники. 

Есть также внешние ссылки, вводящие читателя за пределы информационных ресурсов. Допустим, вот пишут про отмену виз, и мы даем ссылки на сайты Европарламента, на который ссылаются многие СМИ: может, этим заинтересуется всего 1% пользователей, но нам кажется важным дать все важные источники информации, до которых можем дотянуться. 

Страница сюжета — модульная. Кому-то достаточно заголовка и аннотации, а кому-то нужны первоисточники или посты, официальные ссылки и пр. 

– То есть это просто сбор информации, какую найдете, или всё-таки представление разных точек зрения?

Конечно, наша миссия — предоставление в конечном итоге разнообразия позиций и мнений. Но при этом подразумевается подталкивание к тому, чтобы человек сделал выбор. 

Наша жизнь, в том числе политическая, состоит из конкуренции, столкновений. Это важно показывать. Разнообразие есть не всегда , бывает и консенсус по событиям. Но если оно есть, надо его показать.

 У нас будет упор на выделение прямой и косвенной речи, поскольку политические новости на 50% — это слова, обещания, обсуждения, прогнозы. Практически в каждом документе много цитат. Это будет агрегатор с человеческим лицом. Мы хотим правильно ранжировать слова и мнения и научиться их показывать, чтобы читатель мог выбрать, чему ему верить. На старте будет попроще, но станем развивать проект дальше.

– Как сервис будет работать?

Это будет автоматизированный сервис.

Впрочем, не хочу прикрываться алгоритмами: вот, смотрите, они сами так работают, поэтому это всё объективно. Не верьте никому, кто так говорит, даже мне. Программы пишут люди, люди же обучают ИИ. К автоматизму нужно подходить прагматично.

Нам повезло, что в XXI веке есть мощные вычислительные машины, этим надо пользоваться. Если сервис полностью автоматический, люди всё равно нужны, чтобы следить за ним и развивать. 

Все алгоритмы несовершенны. Пока они будут сырыми, мы хотим механизм ручной корректировки явных ошибок. Будем стремиться к полному автоматизму, хотя проект сложный.

– И в чём его сложность? 

Во-первых, он просто состоит из множества алгоритмов. Каждый модуль — это отдельная программа. Мы работаем уже четыре месяца — в два раза дольше, чем я планировал до первого запуска. К текущему моменту почти сделали полноценный агрегатор, пусть и в простом виде. Увидим, насколько он будет востребован. 

Во-вторых, аналогов, с кластеризацией, большой аудиторией, не так много. Когда делаешь много подобных проектов, каждый следующий делать легче, когда нет — возникают сложности.

– За счёт чего планируете обеспечить финансирование?

Я говорил, что найду финансирование. Что-то получилось, не так, как хотелось бы. Но есть один грант, плюс несколько фондов интересуются проектом. Поиск финансирования – процесс тоже не быстрый. Надеюсь, после запуска и получения фидбека охват будет больше и тогда снова обратимся к инвесторам и компаниям. Конечно, в режиме чистого волонтёрства проект долго жить не сможет.

Спасибо всем, кто участвует сейчас в нём. Все участники сейчас — люди из IT, инженеры, программисты, работающие на волонтёрских началах. Как мои бывшие коллеги, так и люди, с которыми я раньше не был знаком. Но понятно, что, пока это хобби, эффективность у сервиса будет ниже, чем когда у ключевых людей в проекте  это будет основное занятие. И хотя многие волонтёры уже очень долго живут на энергии энтузиазма (значит идея вызывает интерес), нельзя ею злоупотреблять. В планах — найти финансирование на пару лет, пока не выйдем на бизнес-модель, при которой сервис станет кормить себя сам.

– Почему, как Вы думаете, никто не придумал подобный проект ещё? Тот же Google. 

Много за что можно уважать эту корпорацию. Но Google News — действительно скромный сервис для такой корпорации. Найдите десятерых людей, кто пользуется поисковиком, и ни у одного Google News не будет основным источником новостной информации. Можете проверить, я проверял.

Почему это происходит у такой мощной технологичной компании? Думаю, что они решили, что им это не нужно. Может быть, Google сервис нужен, так сказать, в плане «подводной части», чтобы собирать информацию и качественно отвечать на пользовательские запросы про актуальные события, а новостной агрегатор как отдельный сервис развивают по остаточному принципу. Но лучше узнать у самого Google — у первоисточника.

Другие новостные агрегаторы, которые мы изучили, мне непонятны. Я смотрю на них и думаю, а какой в них смысл. По какому принципу отбираются медиа, неизвестно. 

Предполагаю, у людей нет доверия алгоритмам, поэтому новости должны проходить редакционный отбор. Поэтому основной вопрос для нас — можно ли сделать подобный агрегатор по-настоящему популярным, массовым?

– А как вы сами отобрали СМИ для платформы? По каким критериям?

У сервиса будут две версии: русскоязычная и англоязычная. Принцип отбора медиа для них разный. Англоязычный пока нужен для презентации. Он будет содержать 150 источников из 15 стран мира. Это самые популярные в англоязычных странах медиа или английские версии больших изданий в других странах.

В русскоязычной версии на старте не будет иностранных русскоязычных источников, но будут ВВС, «Радио Свобода», которые ориентированы на Россию. Затем расширим список. 

Наша цель в России — помочь притеснённым изданиям. Но, чтобы не получилось дисбаланса, в подборке есть несколько официальных изданий: «Интерфакс», РБК, «Коммерсантъ», «Ведомости», RTVI. Кажется пока, что их достаточно для представления официальной мейнстримной повестки и в целом новостная картина получается взвешенной. 

Сложностей по этому вопросу много. Известны примеры, когда качество сервиса падает из-за изменений в выборке. Как только сервис становится популярным, появляются желающие им манипулировать. Чтобы прийти к тому, чтобы качество не страдало, сервис должен быть более продвинут в плане алгоритмов.

У нас нет ресурсов для полной автоматизации, поэтому на старте будем отбирать сами, прислушиваясь к медиасообществу. Но даже если у нас того или иного источника нет, а он написал что-то, что заметили журналисты, мы его покажем в отдельном блоке на странице сюжета. Ничего важного не упустим.

– А условную «Комсомольскую правду» в перспективе пустите на платформу?

Честно скажу, текущие алгоритмы ранжирования и кластеризации к этому не готовы. Если мы сейчас подключим все российские государственные сми, то сервис будет транслировать государственную позицию. Нет никакого равенства между официальными и оппозиционными независимыми изданиями. У последних в разы меньше ресурсов и в разы сложнее и опаснее работать.

Мы хотим, чтобы к нашему сервису можно было подключать по формальным основаниям любые новостные издания, но в настоящий момент наши алгоритмы недостаточно совершенные, чтобы это не привело к серьёзному ухудшению основного продукта.

Можно сказать мне — ты хотел сервис без цензуры, но сам проводишь цензуру — хорошо, пусть так. Но все немного сложнее. У Doxa, «Псковской губернии» и других на порядок меньше ресурсов и возможностей работать, они под угрозой преследования, в отличие от государственных изданий. Сравнивать их глупо. 

Или вот иногда в топ выходят целиком придуманные новости. Например, читаешь, что жители Германии требуют от Зеленского капитуляции. Ищешь первоисточник, находишь «РИА Новости», которое ссылается на какую-то газету, где в комментариях несколько человек этого «требуют». Издания перепечатывают это — «новость» видят миллионы. Когда созреем, тогда подумаем, что с этим делать.

При этом мы будет счастливы, если к нам придёт ТАСС (но информагентство борется с тем, чтобы его информацию можно было парсить). «РИА Новости» и ТАСС принципиально различаются. В нулевые «РИА Новости» было модернистское, технологически ориентированное агентство, а ТАСС отставал. Потом «РИА Новости» срослось с Russia Today и изменилось. А ТАСС остался тем, чем было. Мы постараемся, чтобы у нас были все источники. Но для этого должны быть разные фильтры, которые помогут делать разные срезы.

В идеале хочется представленности разных стран, разной направленности и т.д. Хочется, чтобы читатель не терял свой информационный пузырь, читал то, что любит, но по умолчанию видел и пузырь большой: а что считает так называемая объединённая редакция – все обрабатываемые издания вместе. Надеюсь, что в скором времени сможем добавлять все источники. 

Людей не нужно вытаскивать из их пузыря, но здорово, если получится предложить им альтернативу. Вот вы читаете «Комсомольскую правду», а посмотрите ещё вот это. Но пока мы этого не сделали, просто читайте своё, иногда открывайте нас и смотрите, что ещё бывает.

– В интервью «Холоду» Вы говорили, что в России сформировался нарратив полуправды (сформулирую это так). А как вообще прийти к объективности, на Ваш взгляд? 

Как прийти к объективности, я не знаю. Я верю, что истина существует и бывают однозначные вещи. Например, Волга впадает в Каспийское море. Вопросы обычно вызывают оценки. 

Мы можем только показывать разные значимые трактовки, взвесить и показать: бывает такое, такое и такое. Одна из проблем современного информационного мира — гибридная война, когда пропагандистские медиа мимикрируют под СМИ. То есть оно может выглядеть как информагентство, но заниматься другой деятельностью. Что с этим сделать? У меня нет готового ответа. 

Наш подход заключается в том, что с помощью алгоритмов будем опираться на журналистское (критерии ещё предстоит выделить) экспертное сообщество. И создание контента и определение важности событий — задача редакций, мы же стараемся алгоритмически это понять и представить. 

С самого начала стараемся быть максимально открытыми. Раньше я даже интервью не давал до запуска проектов. К слову, возможно, концепция сервиса важнее того, что сделаем в итоге. Это самоценная история — рассказывать про проект и его принципы. Мы открыты к критике и фидбеку. 

– Давайте представим ситуацию, что подобный проект существовал бы и ранее. Как бы тогда развивалась «спецоперация», как думаете?

История не любит сослагательного наклонения, но скажу так:

Верю, что наличие такого проекта — популярного, массового, который даёт множество ссылок, первоисточники, показывает целую картину, а также то, откуда пришла информация, кто что думает, — оно сильно, по крайней мере, затруднило бы манипулирование людьми. Как, к примеру, прививки останавливают болезни.

И если большие компании обратят внимание на проблему того, что формирование критического мышления важнее и выгоднее им стратегически, чем сиюминутные заработки, вся планета от этого выиграет. 

Такой сервис — профилактика войны и подобных безумий.

Беседовала Мелиса Савина