Распознавание лиц не только меняет поведение людей, как мы уже рассказывали, но и в целом ставит в унизительное положение, поскольку заставляет людей чувствовать себя без вины виноватыми. Ниже история от первого лица от девушки, которая в очередной раз демонстрирует, как передовые технологии используют с нарушением прав людей на приватность.
***
«28 апреля в 11 утра к нам пришёл участковый. Дома была мама. Она потом передала, что участковый приходил по поводу того, что я якобы попала на камеру распознавания на акции протеста 21 апреля. С её слов, ему самому это уже всё надоело, но ходить по таким делам приходится. Он взял мой номер телефона и позже позвонил. Сказал, что надо будет прийти в отделение, дать объяснения, составить протокол. Я не согласилась приходить без повестки. Участковый слегка удивился, но повестку принёс.
«За Навального выходили?», — спросил он меня при личной встрече. Я ответила, что ничего обсуждать с ним не буду.
«Ой да ладно, участковые не чекисты», — «обиделся» он.
Юристы говорили мне, что можно не ходить в ОВД, даже если есть повестка.
Сейчас у полицейских появилась такая практика, что вызывают не по арестной статье, но ты приходишь в ОВД, и там статью переквалифицируют на арестную.
В самой повестке было сказано, что если не приду, протокол просто составят без меня. Я решила, что лучше сходить и всё узнать, но только если найду к назначенному сроку адвоката. Адвоката мне смогли прислать из ОВД-Инфо.
В ОВД инспектор включила диск с видеозаписью, зафиксировавшей девушку на улице, но не опознала меня на ней и сделала запрос на видеозаписи с других камер.
«Ничего высасывать из пальца не буду», — заявила она. Вообще следователь держалась нейтрально и даже порекомендовала мне в объяснениях указать, что я явилась по первому вызову, что, кажется, шло мне в плюс.
Изображения были чёткими, крупными, сделанными чуть поверх головы. Девушка на видеозаписи не находилась в толпе, а просто шла по улице. Как будто кто-то стоял и снимал прохожих напрямую. К слову, эту запись сопоставили с той, которую сняли в моём подъезде.
Получается, они видят, кто и когда возвращается домой.
Я ощущаю тревогу и неопределённость из-за сложившейся ситуации. Словно дамоклов меч висит надо мной. Хотя я не собираюсь прятаться и избегать поездок на метро, например.
Ещё я испытываю раздражение от того, что за мной следят. При этом я же ничего плохого не сделала, не обворовала никого, не убила. А за нами, получается, смотрят: куда ходим, с кем общаемся, во сколько возвращаемся домой. Это чертовски неприятно. Как будто залезли в мою спальню — туда, куда я их не приглашала. Такое отношение оскорбляет».
UPD. В июле дело прекратили. Адвокат Юлия Кузнецова объяснила почему:
«Карина дала объяснение, в котором не признавала вину. Затем мы заявили ходатайство о назначении портретной экспертизы, поскольку на фотографиях девушка себя не опознала. Бремя доказывания вины лежит на полиции, и все сомнения толкуются в пользу подозреваемого (ст. 1.5 КоАП).
Дело прекратили, потому что не имели надлежащих достоверных доказательств участия в несогласованном митинге. Но даже если бы экспертиза вдруг признала, что на фото изображена Карина, всё равно на них не видно причастности к акции протеста: девушка просто идёт по улице».
***
Напоминаем, что «РосКомСвобода» выступает за введение пятилетнего моратория на использование систем распознавания лиц. В числе причин приостановки использования данной технологии — нарушение права на приватность людей. Пока система видеонаблюдения не станет прозрачной и подотчётной и не будет иметь гарантии защиты от злоупотреблений, использовать технологию распознавания лиц нельзя.
Сейчас «Роскомсвобода» продолжает активно вести кампанию против распознавания лиц. Вы можете помочь нам, присоединившись к кампании и подписав петицию.
Почему приватность — это ценность, читайте здесь, зачем защищать персональные данные — здесь. А как не попасть «в базу» и что делать, если вас обвиняют на основе результатов системы распознавания, — тут и тут.
The main news of the week in the field of law.
On December 23, 2022, the Ministry of Justice included Roskomsvoboda in the register of unregistered public associations performing the functions of a foreign agent. We disagree with this decision and are appealing it in court.