Декриминализация статьи 282 не уменьшила числа реальных приговоров

«РосКомСвобода» представила годовые итоги проекта по мониторингу преследования граждан за онлайн-публикации — BlackScreen.report, которые демонстрируют: несмотря на резкое сокращение общего числа случаев уголовного преследования за онлайн-активность, о какой-то «интернет-оттепели» говорить пока рано.  

7 февраля «РосКомСвобода» при поддержке Комитета гражданских инициатив провела экспертную встречу “282 и другие статьи — можно ли обезопасить пользователей?”. Члены организации и приглашенные специалисты обсудили за круглым столом промежуточные итоги проекта BlackScreen.report по мониторингу преследования граждан за онлайн-публикации.

Согласно полученным данным, несмотря на резкое сокращение общего числа случаев уголовного преследования за онлайн-активность в результате декриминализации ст. 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»), количество реальных приговоров уменьшилось незначительно: в 2018 году  в колонии общего и строгого режима за посты попали 45 человек, в 2019-ом — 38.

Руководитель «РосКомСвободы» Артем Козлюк во вступительном слове рассказал о целях проекта BlackScreen.report. Это информирование о преследованиях граждан за онлайн-публикации, просвещение и юридическая защита. В рамках мониторинга с весны 2019 года команда проекта опубликовала 120 материалов с описанием резонансных административных и уголовных дел за оригинальные публикации и репосты в соцсетях.

Один из инструментов просвещения — карточки, благодаря которым легко понять и запомнить, как защитить себя во время визита полицейского, при возбуждении уголовного дела и т.д. Также юридическая команда проекта подготовила рекомендации по изменению законодательства для увеличения роли граждан в подготовке новых законов и контроле их правоприменения. Подробнее о юридических аспектах проекта далее рассказали адвокаты «РосКомСвободы» Саркис Дарбинян и Екатерина Абашина.

.

Декриминализация ст. 282 и новые составы в КоАП

Глава юридической практики «РосКомСвободы» Саркис Дарбинян представил тренды и показатели 2019 года. Первая тенденция — резкое сокращение общего числа случаев уголовного преследования за онлайн-активность в результате декриминализации ст. 282 («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»). Количество инцидентов с 384 в 2018 году снизилось до 200 в 2019 году. При этом число реальных приговоров уменьшилось незначительно: в 2018 году в колонии общего и строгого режима за посты попали 45 человек, в 2019-ом – 38.  Большинство публикаций было сделано в «Одноклассниках» и «ВКонтакте». «Количество переходит в качество, — констатировал юрист. — Если раньше в качестве наказания давали условные сроки и штрафы, то в 2019 году мы увидели достаточно жесткое правоприменение». Яркий пример – кейс блогера Владислава Синицы (из «московского дела»), получившего пять лет в колонии общего режима за твит, в котором увидели призыв к расправе над детьми сотрудников правоохранительных органов.

Вторая тенденция — применение дополнительных наказаний к основному. Например, Егор Жуков, условно осужденный на три года за призывы к экстремизму в YouTube, получил еще два года запрета на администрирование сайта. Также дополнительные наказания служили обеспечительными мерами на стадии
предварительного следствия.

Третий важный момент — три новых состава в КоАП. Это возбуждение ненависти либо вражды в Интернете (ст. 20.3.1), явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам (ст. 20.1) и распространение фейковой информации (ст. 13.15).

По словам Дарбиняна, сейчас по этим статьям нарабатывается правоприменительная практика. За возбуждение вражды в первом полугодии к уголовной ответственности привлекли 158 человек, из них 138 получили штраф, 9 – административный арест, 11 людям были назначены общественные работы. Наиболее интересные кейсы здесь – дела Алексея Кунгурова с его сатирой в «Живом журнале» про национальный характер русских людей (15 суток) и Ростислава Федорова с материалом «Димон, кто ты такой» (10 тыс. руб. штрафа).

За оскорбление власти в 2019 году открыли 78 дел, из них 44 касались Владимира Путина. В шести случаях «пострадали» представители силовых структур, трех — губернаторы, еще трех – судьи, двух — депутаты «Единой России». Несколько инцидентов были о неуважении к Конституции РФ, по одному кейсу получили российский флаг и «Росатом». ЕСПЧ уже принял первые жалобы. Конституционный и Верховный суды России своих позиций пока не высказали.

За распространение недостоверной информации в 2019 году завели 13 дел по поводу протестов на Северном Кавказе, наводнения в Иркутской области, конфликта в Чемодановке, взрыва на заводе в
Дзержинске. Большинство из них суд или полиция, однако, прекратили.

Юрист прогнозирует увеличение числа административных дел. Пока по ним мало практики и правоохранительные органы не знают, как доказывать вину.

.

«Тревожные обращения» пользователей

Юрист «РосКомСвободы» Екатерина Абашина рассказала, с чем пользователи обращались на горячую линию. Первая категория – «тревожные обращения» пользователей «ВКонтакте», которые хотели узнать, не являются ли их посты экстремистскими с юридической точки зрения. Большая часть публикаций была нейтральной и не могла повлечь какое-либо наказание, отметила юрист. Вторую категорию образовало обращение подмосковного СМИ, от которого Роскомнадзор требовал удалить из новости персональные данные бывшего регионального министра.

Штрафа в итоге не было, но кейс показывает, как чиновники пользуются возможностями Роскомнадзора, считает Абашина. «Таким образом чиновники пытаются подчистить Интернет и воздействовать на СМИ», — заключила она.

Третья категория – обращения по поводу звонков из полиции. Пользователи хотели узнать, обязаны ли они идти в ОВД, если им позвонили, что там говорить и т.д. «Роскомсвобода» оказывала юридические консультации, на чем кейсы и заканчивались, потому что без повестки человек не обязан никуда идти, напомнила юрист.

Самые серьезные обращения были по факту возбужденных дел. Например, одного человека заставили писать явку с повинной, после чего ему было уже сложно помочь. Но не все кейсы были такими, и там, где можно было подключиться раньше, адвокаты это делали, например, в деле Ивана Любшина, подвергшегося помимо всего прочего пыткам со стороны сотрудников правоохранительных органов. Уголовные преследования велись из-за призывов к экстремизму, оскорбления власти или оправдания терроризма.

Обращения шли со всей России, от Архангельска до Калуги, за исключением Москвы. Согласно карте BlackScreen.report, больше всего уголовных дел в 2019 году было заведено в Чувашии (40), Самарской области (35) и Владимирской области (31). В дальнейшем участники встречи объяснили, что никакой тенденции в этом нет и такое количество дел именно в этих регионах с какими-либо объективными факторами.

.

«Наказание должно быть пропорционально преступлению»

Директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский представил собственные данные. «Сова» подсчитал суммарное число уголовных и административных дел и сделала вывод, что оно сократилось примерно на четверть. По мнению эксперта, это говорит о том, что правоохранительные органы не оставили ст. 282, хотя фокус их внимания и перемещается на ст. 205.2 (оправдание терроризма) и ст. 282 (призыв к экстремистской деятельности). «Суперрекордсмен» по заведенным делам – ст. 20.3 (про свастику). Если за весь 2018 год она дала 1650 дел, то за первое полугодие 2019 года — 1390.

Верховский обратил внимание, что подавляющее большинство осужденных за высказывания (40 из 47 человек, данные «Совы») уже имели отягчающие обстоятельства, такие как наркотики, насилие, судимость и пр. Из хороших новостей эксперт отметил, что список экстремистских материалов стал расти медленнее.

Согласно позиции «Совы», бывают ситуации, когда человек должен нести уголовную ответственность за публичные высказывания. Однако наказанию следует быть пропорциональным преступлению, и «это должно быть самой важной вещью на практике». Например, бывает, что человек написал пост с призывом к экстремизму, но его прочитал только один человек, а потом автор удалил публикацию. Формально состав преступления есть, однако его вред обществу невелик.

Важно, что уже существуют постановления Верховного суда 2016 и 2018 гг. о том, как определять общественно-опасные деяния. Осталось только донести эти знания до следователей и судей, заключил Верховский.

.

«Суд — площадка для битвы экспертов»

Координатор правовых программ Московской Хельсинской группы Роман Киселев поинтересовался, есть ли какие-то вещи, «реперные точки», которые облегчают защиту обвиняемых. В ответ на это Александр Верховский вспомнил опыт правозащитной группы «Агора», которая в 40% добилась того, что люди наказаны не были. Более того, во многих случаях суд признал, что за посты, сделанные до вступления соответствующего закона в силу, люди не должны подвергаться преследованию.

Это не очевидно, потому что в административном производстве исчисление сроков начинается с момента обнаружения правонарушения. «К Интернету это в полной мере относится. И для КоАП это принципиальный момент», — уверен Верховский.

Саркис Дарбинян ответил, что «лайфхаков нет». По его словам, прецедентов нет, поэтому суды в регионах самостоятельно определяют наказание и даже постановления Верховного суда не являются для них руководством к действию. «Суд — площадка для битвы экспертов, — заявил юрист. Суды зачастую не хотят принимать на себя ответственность по квалификации и зачастую перекладывают это на экспертов. Поэтому важно привлекать сильного лингвиста, который даст рецензию на экспертизу. Последняя же часто делается в центрах, работающих с МВД и ФСБ. Иногда эти рецензии помогают».

Артём Козлюк рассказал, как Следственный комитет выискивает репосты. «РосКомСвобода» ведет мониторинг госзакупок, по которым видно, что МВД закупает ПО по мониторингу онлайн-активности. Иногда даже прямо указывается, что необходимо ПО для поиска экстремистских материалов в конкретных соцсетях. Пока правоохранительные органы заточены на «ВКонтакте», но, находя подходящее программное обеспечение, они перемещаются и в другие соцсети.

.

Неочевидное и «креативное» применение статей

Исследователь по России Amnesty International Олег Козловский обратил внимание на менее заметные, но более «креативные» истории. В пример он привел дело Юлия Цветкову из «Комсомольска-на-Амуре», которую обвинили в пропаганде нетрадиционных отношений среди несовершеннолетних и распространении порнографии. Эксперт назвал это «неочевидным применением статьи в политических целях». Второй момент — расширение использования ст. 20.2 («Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования»). Раньше ее применяли только в отношении участников митингов, с 2017 года стали все чаще распространять на тех, кто просто писали о публичных мероприятиях. Так, в прошлом году к ответственности за пост, «нарушивший» организацию мероприятия, был привлечен Леонид Волков. Примечательно, что публикацию он сделал, находясь за границей. Формально в статье не сказано ничего о высказываниях в Интернете по поводу публичных собраний.

.

Самоцензура развивается, но пользователи не знают, за что их могут наказать

Автор телеграм-канала EventsAndTexts Борис Грозовский спросил у спикеров, есть ли у них ощущение, что пользователи становятся осторожнее? Артем Козлюк ответил, что объективных данных быть не может, но по субъективным ощущениям, люди стали вводить самоцензуру. Про СМИ, однако, можно уверенно сказать, что они стали отказываться от встраивания сторонних материалов и даже ссылок на них, чтобы не получить предупреждение от Роскомнадзора.

Самоцензура развивается, но пользователи не знают, за что могут наказать, отметила важную деталь Екатерина Абашина. Происходит это потому, что практика правоприменения сейчас совершенно непредсказуема.

Самоцензура — худшее, что происходит, сетует Саркис Дарбинян. По его словам, пользователи просят провести анализ соцсетей, не было ли в прошлом у них постов, подпадающих под статьи. Это тревожный знак, считает юрист. Он рекомендует не признавать аккаунт на допросе (хотя со «ВКонтакте» делать это сложнее) и ничего не объяснять без адвоката, потому что именно первые слова потом ложатся в основу обвинения.

Предложения BlackScreen.report по изменению законодательства для увеличения роли граждан в подготовке новых законов

Любое законодательство, которое ужесточает ответственность либо вводит новые составы в КоАП, должны проходить широкие и открытые общественные обсуждения, считают участники BlackScreen.report. Необходимо ввести общественные обсуждения тех законопроектов, в предмет регулирования которых входят права человека (в том числе реализуемые в сети “Интернет”) в формате прямой демократии в электронной форме. Существующие площадки, такие как regulation.gov.ru, veche.duma.gov.ru, “Нулевые чтения” Общественной палаты, не предусматривают в настоящее время обязательного характера обсуждения на ней законопроектов, касающихся прав и свобод человека и гражданина и вовлечения общества в эффективное обсуждение предлагаемых законопроектов.

«Если получится добиться обязательности этого этапа, это будет определённая победа. Возможно, будет меньше странных инициатив вроде наказания за фейковые новости», — заключил Саркис Дарбинян.